"Павел Крусанов. Тот, что кольцует ангелов ("Бессмертник")" - читать интересную книгу автора

все оккультные учения, которые признают возможность преображения человека,
видят эту возможность в трансмутации, в превращении определенных видов
материи и энергии в совершенно другие виды, - в данном случае Ъ,
несомненно, имел в виду превращение энергии пола в энергию высшего порядка
и последующую переориентацию - направление ее внутрь организма для создания
новой жизни, способной к постоянному возрождению.
Мы находимся в незначительном затруднении - следует ли объяснять, что
на "парфюмерном" этапе поиски Ъ сводились к попытке предельно возможного
количественного увеличения "любви" для упрощения ее качественной
метаморфозы? Нам приходит на память рассказ Ъ о дурионе1, который при
желании можно рассматривать как основание для постановки проблемы.
Однажды мы прогуливались с Ъ по набережной Екатерининского канала в
том месте Коломны, где старинные тополя лениво ворочают корнями красноватые
гранитные плиты. Снова был июнь. Два школьника впереди нас поджигали
наметенные ветром кучки тополиного пуха. Говоря о трудностях в получении
некоторых материалов, Ъ упомянул дурион. Мы не знали, что это такое. Ъ
объяснил нам, что дурион - это ароматный плод размером с ананас, а то и
крупнее, произрастающий в Малайзии. Словно древний ящер, он усажен твердыми
конусовидными шипами, - поэтому с дерева дурион снимают недозревшим, так
как падение его может соперничать с ударом шестопера и чревато для
садовника увечием. Внутренность плода наполнена пряной и сладкой, похожей
на крем, мякотью, но насколько изумителен вкус, настолько бесподобен и
ужасен запах - щадящее представление о нем дает смесь подгнившего лука с
сероводородом. Благодаря названному свойству, употребление дуриона "в
хорошем обществе" не допускается - в магазинах и ресторанах для его продажи
и поедания отводятся особые места. Перевозка дуриона на пассажирском
транспорте категорически запрещена. Мы полюбопытствовали, зачем Ъ
понадобился этот ботанический скунс? Оказалось, существуют невнятные
сведения, что мужчина, отведавший известное количество дуриона, его адского
запаха и райского вкуса, перестает замечать женщин. "Что из этого следует?"
- спросили мы. "Скорее всего - ничего, - ответил Ъ. - Но даже если здесь
нет развития, а есть только вырождение, то и тогда это знание о развитии -
можно будет твердо сказать, что им не является".
Наша задача очеркиста осложняется тем, что Ъ, как всякий выдающийся
мастер, избегал разговоров, связанных с основанием предмета и целью своих
занятий, - он мог подолгу рассуждать об ароматах и фимиамах, но он никогда
не заводил речи о том, что в итоге хочет из них почерпнуть. Нам также ни
разу не удалось побывать на квартире у Ъ. Остается лишь предполагать, каких
конкретных результатов он достигал на каждом этапе своего дела. Догадку о
попытке вызвать запахом предельную чувственность и в крайнем напряжении не
оставить ей иного выхода, кроме трансмутации, можно считать одним из таких
предположений, весьма, впрочем, обусловленным логикой самого Ъ.
Подобными вещами он занимался в часы досуга, избавляя свое искусство
от участи быть превращенным в товар, а в служебное время Ъ изобретал новые
одеколоны, духи и лосьоны, неизменно блестящие по своим характеристикам,
придающие любви аромат и изысканность, однако лишенные сверхзадачи, величия
духа и грандиозности жеста - порыв к божеству здесь едва уловим. Вот
реклама мужской туалетной воды (содержимое фигурного флакона разработано
Ъ): "Аромат составлен на основе экстрактов редких и дорогих ягод,
экзотических пород дерева, листьев и стеблей, которые придают ему острый и