"Ирина Крупеникова. Рожденные смертью" - читать интересную книгу автора

нет. Она детдомовская. Как раз увозят уже. У меня тут и так мест не хватает.
Жалобные гудки сменили немногословного собеседника. Доктор Полозов
медленно опустил трубку на рычаг и вздрогнул: показалось, что на кисть упала
горячая капля.
"Мы должны похоронить ее имя!" - голос Лиса вспыхнул в памяти.
- Пожалуй, шиза все-таки заразна, - вслух повторил Тур слова близнеца и
решительно снял белый халат. - А ты, Кикимора, возвращайся домой.
К счастью, входящая в ординаторскую медсестра последнюю фразу не
расслышала.
- Лида, я должен отлучится минут на сорок. Но я никуда не уходил.
- Всеволод Васильевич! - глаза аккуратной девицы в белой шапочке
очаровательно округлились.
- Все будет в порядке, не волнуйтесь. Номер моего сотового вы знаете.

Несмотря на утренний час на городском кладбище царило оживление. Два
катафалка виртуозно разминулись в воротах, а подъехавший третий, чтобы не
создать классическую "пробку", благоразумно остановился на дороге.
Затормозила и белая "Шестерка".
Тур опустил стекло, автоматически выдернул из пачки сигарету, закурил.
В дальнем конце поля, разбитого на крошечные дворики низкими оградами,
столпилась притихшая кучка подростков во главе с двумя пожилыми женщинами.
Забытый пепел дважды упал на колени, прежде чем нетерпеливые могильщики
сняли привезенный гроб с железных "козел", заменивших лафет. Тур отвернулся.
Конкретных мыслей не появлялось, но разгорающаяся тревога подогревала кровь
и заставляла сердце сжиматься чаще и чаще. Это Ворон почуял неординарное
состояние близнеца.
- У меня все нормально, брат. Не звони мне сейчас, - проговорил Тур,
хотя понимал, что слова как таковые не дойдут до адресата.
Но Ворон как будто услышал. Сотовый телефон в кармане промолчал.
Вторая сигарета потухла, когда провожающие сели в мрачный автобус.
Сделавший дело катафалк развернулся, медленно проехал мимо "Шестерки" и
вскоре скрылся из вида. Тур не двигался. От кончиков пальцев к плечам и
груди потек влажный холод. Озноб застрял в спине, сковав тело морозной
пленкой. Остыло лицо. Ветровое стекло заволокло пепельным туманом, и дневной
свет в салоне померк. Шелест ветра в юной кроне лохматой ольхи превратился в
глухой шорох змеиной чешуи - помнишь?

Древесная гниль. Шкура быка.
Стынь кругом. Горячая рука.
Примешь?
Шаг до черты. Бой против рока.
Две гиблых дороги. Одна дорога.
Осилишь?
Топь и туман. Вой из болот.
Два как один. И Переход...

Всеволод Полозов вздрогнул всем телом. Бешено колотилось сердце. Он
несколько раз глубоко вдохнул и решился заглянуть в зеркало: белое острое
лицо покрыла обильная испарина. Он неуверенно усмехнулся. Ворон выглядел
точно также после первого и единственного посещения кладбища. Это было