"Чародейка" - читать интересную книгу автора (Чейз Джеймс Хедли)

3

Прежде, чем я расскажу вам, как познакомился с Мирой Шамвэй, хочу, чтобы вы вкратце знали о ее прошлом.

Мира сказала неправду, когда представилась корреспондентом. Последние пять лет она была тем, что на сленге называется «дип». Если вы не знаете, что это значит, то достаньте пачку денег на углу улицы, и вскоре появится дама, которая уведет у вас эти деньги прежде, чем вы заметите. Эта дама и называется на сленге «дип».

Отец Миры был фокусником, кое-как зарабатывавшим на жизнь, а Мира ездила вместе с ним. Когда ей исполнилось пятнадцать, отец решил, что она будет его ассистенткой. Мира с энтузиазмом обучалась, и через три года ей не было равных по артистизму и скорости исполнения. Она свободно могла снимать жилетку с мужчины так, что он этого и не замечал. Кстати, подтяжки тоже. В общем, она стала мастером.

Но однажды вечером произошло нечто, в корне изменившее ее судьбу. После представления отец пришел с молодым человеком, который хотел, познакомиться с ней. Он был коммивояжером, случайно заглянувшим в этот городишко. Увидев Миру, он был поражен ее внешностью и в свою очередь решил поразить ее своими деньгами.

Хэмиш Шамвэй не возражал, чтобы он пригласил его дочь на ужин, так как знал, что она ничего лишнего не позволит и, в случае чего, может за себя постоять.

Молодого человека звали Джо Крамм. Они с Мирой пошли в ресторан, где он заказал роскошный ужин. Но Крамм сделал роковую ошибку. Мира увидела у него толстую пачку денег. Никогда в жизни она столько не видела. Вид у Крамма был такой самодовольный, что она решила его напугать. Вытащить у молодого человека эти деньги было для нее сущим пустяком. И когда пришло время платить по счету, Крамма чуть не хватил удар, поскольку все деньги исчезли неизвестно куда. Прибежали официанты и директор ресторана. Мира испугалась. Люди смотрели на них, директор что-то бормотал насчет полиции, и у нее просто не хватило духу вернуть деньги и объяснить, что это была всего лишь шутка. Крамму и в голову не пришло, что его обчистили. Смущение и краска стыда на лице Миры оказались для нее отличным алиби. А Крамм был слишком расстроен, чтобы сообразить, что фокусница за столом, это как раз единственно возможное объяснение случившегося.

Потом к столику подошел пожилой мужчина, ужинавший по соседству. Он заприметил Миру, едва она вошла в ресторан. Блондинки были его слабостью, и он не мог пропустить подобного случая. Сначала он выразил сожаление, что молодая леди попала в неприятную ситуацию из-за своего спутника, а потом вытащил пухлый бумажник и заплатил по счету.

- Моя машина у входа. Я провожу вас домой.

Мира по сей день помнит, как вышла из ресторана. Только в машине она пришла в себя. Ее спаситель представился как Даниэл Уэбстер. Мира сразу поняла, что с ним будут сложности. Вряд ли он оплатил счет из благотворительности. Она сказала, что ее имя Роза Карравэй, и остановилась она в Дэнвилль-отеле.

Поскольку отель бы в противоположной их движению стороне, то о планах Уэбстера нетрудно было догадаться.

В свое время, когда Хэмиш Шамвэй понял, что его дочь будет очень привлекательной девушкой, он научил ее нескольким трюкам, и Мира всегда уверенно чувствовала себя наедине с мужчинами, зная, что может постоять за себя.

Даниэл Уэбстер, в свою очередь, не видел причин, почему бы ему не получить награду за оплаченный в ресторане счет, поэтому, выехав за город, он свернул на склон холма и остановил машину.

Мира была абсолютно спокойна, хотя ей не терпелось проверить советы отца в действии. Поэтому, как только Уэбстер остановил машину и попытался обнять Миру, она размахнулась и ударила его ребром ладони под нос. Удар был нанесен очень сильно и точно. Переносица у Уэбстера хряснула, из глаз полились слезы, и он осел как проколотый мяч.

Мира спокойно открыла дверь и скользнула во тьму. Только через несколько минут она обнаружила, что держит в руке бумажник Уэбстера. Когда это произошло, осталось загадкой. Поскольку возвращать бумажник было бы глупо, Мира сложила все деньги вместе и двинулась пешком обратно в город.

Уже ночью, у себя в спальне она пересчитала деньги. Там оказалось четыреста семьдесят долларов. Всего за один вечер!

К счастью, на следующее утро она с отцом уехала в другой город, так что не приходилось опасаться встреч с Краммом и Уэбстером.

После этого случая она еще два года работала с отцом, а потом, не говоря ему ни слова, взяла свою сумку и уехала. Без сожалений, с надеждой на свой шанс в жизни.

Прежде всего, она купила себе подержанный «кадиллак». К этому времени у нее было около тысячи четырехсот долларов. Отцу она оставила записку, что хочет начать новую жизнь и просила на беспокоиться о ней. Правда, он и так бы не беспокоился, он всегда больше переживал за свою персону.

Итак, Мира села в машину и поехала на юг, подальше от смертельно надоевших городишек, по которым ездила всю жизнь.

Однажды, несколько лет назад, она видела в журнале пейзажи Флориды и теперь была полна решимости попасть туда.

Следующие два года она иногда выступала в ночных клубах, но основным источником доходов были кошельки случайных знакомых. И всегда она соблюдала предельную осторожность и никогда ее изумительные пальцы не подводили. Теперь она могла вытащить бумажник, взять сотню-другую долларов и положить бумажник опять в карман ничего не подозревавшего владельца.

В Мексику ее привело желание сменить обстановку. И теперь, покинув двоих незадачливых компаньонов, Мира скользнула в «кадиллак» и двинулась в Вера Крус, чтобы избавиться от соседства с потерпевшими. Убедившись, что за ней не гонятся, она свернула на тихую улочку, закурила и пересчитала деньги. Неплохо, сто двенадцать долларов. Спрятав деньги, она включила свет в салоне и разложила на коленях карту.

Здесь я и нашел ее.

Покинув Маноло-бар, я обдумывал способы поиска, не вмешивая полицию, когда увидел темно-зеленый «кадиллак» в тени здания напротив. Признаюсь, мне сразу пришло в голову, что без нечистой силы здесь не обошлось, но тем не менее, я медленно перешел через улицу и подошел к машине.

Да, это была Мира, без всяких сомнений. Разумеется, она была свободна и, кажется, готовилась куда-то ехать. Ценности для меня она не представляла, поскольку она не была похищена. И как раз это я и собирался устроить.

Я подошел к дверце и облокотился на нее.

- Как ты думаешь, крошка, если скаковым лошадям одеть соломенные шляпки, они их сожрут?

Она холодно посмотрела на меня.

- Пойди лучше утопись в выгребной яме. Судя по тебе, найдется куча желающих выкопать ее специально для этой цели.

Я несколько растерялся. Не люблю иметь дело с острыми на язык девчонками.

- Я только пытался сломать лед недоверия, разделяющий нас, словно два берега. Увидев машину и карту, я, несчастный, затаил надежду, что меня подвезут.

- Это не рейсовый автобус, - отрезала она. - Пассажиров не берем.

- Ты имеешь в виду незнакомых людей, - поправил я. - Так это запросто. Я Росс Миллан. Вот мы и знакомы.

- Ты можешь быть даже Джорджем Вашингтоном, для меня это одинаково. Всего хорошего.

Я подавил раздражение, открыл дверцу и сел в машину.

- Хорошо обрести наконец свое гнездышко и дать отдых честно натруженным ногам.

Она забеспокоилась.

- Надеюсь, ты не окажешься дураком, и у нас не будет неприятностей.

- Никаких, - уверил я. - Все, что мне нужно, - это чтобы меня подбросили в любом направлении. Мне надоел Мехико. А езжу я всегда автостопом, потому что презираю деньги.

- Очень остроумно. Но если ты не уберешься из машины, тебя ждет сюрприз.

Я поглубже устроился на сиденье, но был настороже. В свое время я знавал крутых девчонок и знал, что с ними шутки плохи.

- Между прочим, до приезда в Мексику я был профессиональным атлетом в цирке, и мой коронный номер был - носить в зубах женщин. Такой уж я крутой мужик.

- Да? - опешила она.

- Да, но пришлось бросить это дело, - печально вздохнул я. - Моя напарница действовала мне на нервы и постоянно приходилось бороться с искушением укусить ее. И однажды я не выдержал. Правда, я хотел только слегка куснуть, но кажется, увлекся.

Это озадачило ее на некоторое время. Она не знала, как себя вести дальше, а потом решила попробовать новую тактику.

- Ты все-таки уходи, а то я закричу.

- Ну-ка, давай, - я повернулся к ней. - Мне всегда хотелось отшлепать красивую блондинку, но как-то поводов не находилось.

Она неожиданно наклонилась и завела мотор.

- Надеюсь, ты закончишь свои дни в тюрьме.

- Ну, не расстраивайся. Это вредит цвету лица. Куда ты направляешься? В Вера-Крус?

- Собиралась, - машина тронулась. - Если тебя это устроит.

- Устроит, устроит. Лишь бы подальше отсюда. И не волнуйся, крошка. Не надо меня бояться, просто мне нужно отсюда смотаться и желательно бесплатно. А в Вера-Крус я покину тебя и останусь только в твоих эротических снах.

- Еще как покинешь. Или ты надеешься, что я буду умолять тебя остаться?

- Ну, это зависит от того, насколько ты старомодна. Вообще-то я не делаю таких красивых жестов. А теперь скажи мне, Нежный Цветок Персика, как ты сказала тебя зовут?

- Если у тебя склероз, то я не доктор.

- Но как же мне называть тебя? Эй? Или, может, есть что-нибудь покрасивее?

- Я не похудею от горя, если ты никак меня не будешь называть, -равнодушно сказала она. - Дай отдохнуть своему языку, а я сделаю вид, что тебя здесь нет.

Я посмотрел на часы. Было пятнадцать минут двенадцатого.

- Прежде, чем принять такие дружеские условия, скажи мне одну вещь. Ты что, собираешься ехать всю ночь?

- Через несколько миль будет городок Чалько. Там я сдам тебя в полицию и найду себе отель.

- Но если мы будем вести машину по очереди, - осторожно предложил я, - то к утру доедем до Оризабы. Там есть отличный отель со всеми мыслимыми в Мексике удобствами.

Она обдумала это.

- Мне не хотелось бы спать в машине, пока ты за рулем.

- Как хочешь, раз боишься.

- Я боюсь? Еще никто из двуногих не пугал меня.

- Хорошо сказано. А раз так, Душистая Роза, то ложись спать, а я поведу.

Секунду она колебалась, потом остановила машину и с презрительной усмешкой уступила мне место за рулем. Да, девочка она что надо, даже если забыть о двадцати пяти тысячах долларов. А когда я говорю «что надо», это значит, что такой еще никогда не встречал.

- И слушай, крендель, если что не так, я мигом тебе глаза выцарапаю.

- Но ты дашь мне последний раз взглянуть на белый свет, прежде чем сделать это? - с надеждой спросил я.

- Смотри, я предупредила, - она села на заднее сиденье. - Кстати, у меня здесь домкрат, так что мигом по башке получишь, если свернешь куда-нибудь с дороги.

- Сразу слышно стиль настоящей леди. Но, правда, Крыло Ангела, ты можешь смело доверить мне свою жизнь.

- Только если меня затянут в смирительную рубашку.

Через некоторое время она уже спала.

Прошел час-другой. Она, видно, очень устала. Когда начало светать, мы уже подъезжали к Оризабе.

- Ого, уже светло, - раздался сзади ее голос. - Что, я всю ночь проспала?

- Не знаю, но кто-то храпел у меня над ухом. Если это была не ты, значит, у нас еще один пассажир.

- Я не храплю, - обиженно ответила она и завозилась в поисках зеркальца и пудреницы.

- Не обижайся. Со мной не надо стесняться, - я свернул к небольшому отелю из розового камня. - Я люблю этот звук. Он напоминает мне дом.

- Дом?

- Ну да. Когда-то я жил на ферме, - я остановил машину. - Подожди здесь. Тебе нужна комната или просто примешь душ и выпьешь кофе?

В отеле я заказал все нужное и выскочил обратно, опасаясь, что она уедет. Но она сидела там, где я ее оставил.

- Все готово, -я открыл дверцу. - Сначала душ, потом завтрак на веранде. Яйца, фрукты и кофе. Годится?

Она вышла из машины, взяла сумку и впервые улыбнулась по-дружески.

- Конечно.

Я почувствовал, что дело двигается.

- Увидимся за завтраком через полчаса. А потом продолжим наш скорбный путь.

Она покачала головой.

- Я предпочитаю ездить одна. Тебя я подвезла, как договаривались, а теперь пришла пора прощаться.

- Глупости, - я крепко взял ее за руку и повел к отелю. - А кто заплатит за мой завтрак, если ты уедешь?