"Тимофей Круглов. Виновны в защите Родины, или Русский " - читать интересную книгу автора

осунувшемся лице глазами, в большом, не по росту, больничном халате, лежала
на кровати поверх одеяла, невидяще смотря в потолок. Остальные больные в
женской палате сменились. Но, судя по любопытным взглядам, которыми они
наградили мявшегося у входа Иванова, все подробности госпитальной личной
жизни были им прекрасно известны. Самая пожилая из них неожиданно встала,
запахнула халат и кивнула товаркам - пойдемте, девушки, погуляем! "Девушки"
согласно потянулись к выходу, оставив молодежь наедине.
- Валерка. - прошептала Галка запекшимися губами и закашлялась. - Дай
воды напиться, братец Иванушка!
Валера кинулся наливать ей сок из банки, стоявшей на тумбочке, присел
на кровать, подал стакан, подождал, пока женщина смочит пересохшие губы,
пока напьется, вытягивая тонкую, длинную шею, как галчонок. Галчонок.
- Ну куда же ты пропал? Я тут совсем сдала, иду по коридору, от стенки
к стеночке шатаюсь, а перед глазами - Валерка. Пойду покурить, курить не
могу, кашляю, а перед глазами - Валерка. Прости, это от болезни, наверное,
все плачу и плачу. Ты уже в Ригу уезжаешь? Нагулялся со своей
переводчицей? - Валера протестующе помотал головой, но Галина сухой, горячей
ладонью прикрыла ему губы. - Не ври. Я замужняя женщина, а вы люди
свободные, чего тебе стесняться? Это мне стыдиться надо, дуре.
Иванов поцеловал узкую ладошку, прижал ее к своей щеке и отвернулся.
- Я буду писать тебе, Галчонок, - неуверенно поообещал он. - Просто
дела всякие с майором, насчет службы.
- Какие дела, мальчик мой? Какая служба? Не наслужился еще, не
наигрался? Не твое это, Валерка, вспомнишь мои слова когда-нибудь. - Она
откинулась на подушку и замолчала.
- Да нет, что ты, Галочка, я же в универе учусь, на кой ляд мне
портупея?! - запротестовал было Иванов, но она остановила его взглядом.
- Поцелуй меня теперь на прощание. И никогда не ври женщинам, ладно?
Лучше промолчи. Обещаешь?
Валера неловко нагнулся, клюнул Галку в бледную щеку, устыдился,
порывисто расцеловал мокрые глаза, носик, тонкую шею, потом резко поднялся и
вышел из палаты, не оглядываясь. Борис Николаевич, заждавшийся его в своей
"Волге", недовольно включил зажигание и поехал на вокзал. Оттаял он только в
буфете. Взял обоим по сто пятьдесят коньяку, пару шоколадных конфет,
чокнулся и махом опрокинул свой стакан.
- Ну, бывай, студент! Даже завидую тебе, что ты так и не понял что,
зачем и почему. Отцу привет передавай. И запомни, Алексей Иванович многое бы
дал, чтобы позволить себе прожить другую жизнь. Он ведь человек талантливый.
Только служба наша не предполагает личных... - Он помолчал, повертел
стаканом, подыскивая слова, - Ну, в общем, личных интересов.
Валера непонимающе посмотрел в лицо седому уже майору, больше похожему
на директора школы.
- Ты что, в самом деле не понял или дурачка включил с Татьяной? - Борис
Николаевич не дождался ответа и зажевал это дело конфетой. - Ну, счастливо!
Доверься судьбе, интуиция иногда на автопилоте из таких виражей выводит. -
Не закончив фразы, майор похлопал Иванова по плечу и ушел.
Дорогу в поезде Иванов проспал. Уже в автобусе, подъезжая к Иманте,
завидев впереди сахарные девятиэтажки в окружении сосен, присыпанных снегом,
он внезапно подумал: "Что за ерунда, в самом деле?" И надолго выкинул из
памяти и Галку, и Татьяну, и майора. Надо было сдавать сессию, снова