"Тимофей Круглов. Виновны в защите Родины, или Русский " - читать интересную книгу автора

поставленной задачи, конечно. Начальник станции прапорщик Романовский был
уже немолод, опытен, за ним экипаж был как за каменной стеной, а потому и
командира старался не подводить даже по мелочам. Зато и Рома не зажимал в
командировках нелепой, в условиях "выезда", гарнизонной дисциплиной; при
малейшей возможности старался показать ребятам страну, вывести в город, дать
редкую возможность пощупать жизнь за границей. Это стоило многого, ведь
большинство солдат, служащих в ГСВГ, так ничего за два года службы и не
видели, кроме вокзала в Вюнсдорфе или военного аэродрома - по прибытии на
службу - и по дембелю. Военный городок, полигон и обратно - вот и вся
"заграница". А связистам повезло, служебные обязанности позволяли исколесить
всю страну, много где побывать, многое увидеть.
Иванову "повезло" дважды, и он посмотрел даже главную для солдат ГСВГ
достопримечательность - гарнизонную гауптвахту в Вюнсдорфе. В этом старинном
мрачном здании - бывшей немецкой тюрьме когда-то сидела Роза Люксембург.
Семь суток, проведенные там за нелепую самоволку, стали поводом до конца
службы "гордо" цитировать сержантам одного с ним призыва известную армейскую
поговорку: "Чистые погоны - чистая совесть". Впрочем, как бы там ни было, а
дембель, как и положено, оставался неотвратимым.
Зима, полигон на "Стеклянной горе". Радиостанция мобильного узла
правительственной связи развернута рядом с наблюдательным пунктом, откуда
командующий войсками Варшавского договора маршал Куликов показывает
руководителю ГДР Эриху Хоннекеру современное вооружение в условиях
"встречного боя". Иванов сдал дежурство и выскочил из теплой машины на
мороз, перекурить на воздухе после душного железа набитого аппаратурой кунга
станции. "Хорошо, что сигаретами запасся", - лениво подумал он, затягиваясь
крепким, чуть пахнущим одеколоном дымком. (Сигареты за границей солдатам
выдавали - пятнадцать пачек в месяц и два коробка спичек. Конечно, этого не
хватало. Но некурящим вместо сигарет полагались две пачки сахара, и это
помогало выходить из положения. Покупать сигареты в "чайнике" было очень
накладно - там даже пачка "Примы" стоила примерно полторы марки. Зато пачка
рафинада обходилась всего в девяносто "фенешек". Некурящий водитель экипажа
получал сигареты, как курильщик, и отдавал их Иванову. А тот, в свою
очередь, покупал в "чайной" сахар и отдавал его товарищу.)
Над головой пронеслась пара вертолетов, вынырнувших внезапно из-за
леса. Они хищно наклонились и выпустили ракеты по стоящей внизу, в долине,
бутафорской деревне. Взрывы разметали несколько зданий, но тут же, уже
высоко в небе, раздался грохот штурмовиков фронтовой авиации и сразу,
опережая звук, ровными рядами встали на месте "деревеньки" две стены огня и
дыма. Слева и справа, обтекая наблюдательный пункт командования, потекли в
атаку боевые машины пехоты. "Ну вас на фиг, ребята!" - не позавидовал
мотострелкам зябко передернувшийся (в одном ПШ выбежал из станции) Иванов. В
такой мороз еще "Ура!" кричать да ходить в атаку - на фиг, на фиг! О том,
что и самим частенько приходилось несладко, когда, проделав по тревоге марш
в несколько сот километров через полстраны, нужно было развертывать станцию
в каком-нибудь гиблом месте, а "время связи" уже вот-вот, и это не учения,
как у армейцев, а совершенно реальная боевая задача, и очень большие
начальники должны эту связь получить, - обо всем этом вспоминать не
хотелось, хотелось почувствовать себя в более привилегированном положении.
Внезапно какая-то запоздавшая БМП вынырнула из снега совсем рядом со
станцией.