"Тимофей Круглов. Виновны в защите Родины, или Русский " - читать интересную книгу автора

Таллин, другой в Москву. Где-то в Латвии, в Даугавпилсе каком-то, жила
теперь Люся Донченко, переписка с которой длилась уже третий год. Ирка -
первая любовь почти, дочь однокашника отца по училищу, давно уже была в
Выборге. Старший брат - Юра - учился в институте в Ленинграде. Да и детство,
как наивно казалось шестнадцатилетнему юноше, кончилось уже давно. Пора было
вступать в новую, взрослую жизнь, и переезд в Ригу оказался очень кстати.
Лето только начиналось по-настоящему. И когда в конце июня, вслед за
отъехавшим грузовиком с вещами, к дому подъехал штабной "уазик" с сержантом
за рулем и прапорщиком рядом - старшим машины, Валера Иванов почти без
сожаления окинул взглядом свой двор на прощание. Они сели с мамой на заднее
сиденье, а прапоршик обернулся к маме и спросил обыденно: "Ну что, Нина
Алексеевна, поедем?" "Поедем", - вздохнула почему-то мама, и машина тихонько
тронулась с места, развернулась, проехала мимо штаба погранотряда, Дома
офицеров, автобусной станции, разогналась, шурша, по свежеасфальтированному
шоссе в сторону Куйвасту - на паромную переправу.
Через час они уже ехали по узкой, длинной дамбе, соединяющей остров
Сааремаа с островом Муху. Чайки метались над водой, камыши золотисто
блестели по обе стороны дамбы на мелководье. Вот и старинная ветряная
мельница показалась, еще несколько километров, и "уазик" плавно остановился
у шлагбаума перед пирсом. Пограничник на КПП отдал честь прапорщику, не
проверяя документы пожелал счастливого пути Ивановым, и машина въехала на
небольшой автомобильный паром, приткнувшийся к пирсу. Морская свежая волна
чуть покачивала судно, внутри пахло маслом и отработанными газами. Зато на
палубе можно было осмотреть панораму медленно удаляющихся островов, получить
соленую порцию брызг в лицо и спрятаться наконец в небольшом буфете для
пассажиров.
Еще минут сорок паром преодолевал небольшой пролив, отделяющий
Моонзундский архипелаг от материка, пока не причалил деловито в Вирт-су.
Ивановы с прапорщиком снова сели в машину и через два часа уже были в Пярну.
Пока ехали, Валера вспоминал Ромассааре - маленький порт с двумя причалами,
неподалеку от Кингисеппа. Там билась волна о кранцы по бокам пирсов, там
была заводь, окаймленная гранитными валунами, на которых мальчишки любили
загорать; с которых прыгали в глубокое здесь море, ныряли, шарили по дну,
вытаскивая на берег трубчатый порох, рассыпавшийся с затонувшего еще в войну
транспорта с артиллерийскими зарядами. Потом эти трубочки заворачивались в
фольгу, поджигались, мини-ракета взлетала, рыская зигзагом, и, пролетев
несколько метров, шипела, падая в волны прибоя. Одно лето Валера провел
здесь не с мальчишками, а с новой соседкой по дому - одноклассницей Ольгой.
Отец ее был ракетчик, он совсем недавно вернулся из Египта после войны.
Ольга хвасталась невиданными тогда еще никем в городке цветными
фломастерами, резинками причудливой формы и разного цвета с арабской вязью
на них, рассказывала всякие небылицы со слов отца. Они рисовали этими
фломастерами, устроившись на горячих гранитных валунах; пенистая, теплая
волна омывала ноги, рискуя подмочить альбомы для рисования. Тут и подраться
пришлось с эстонцами, которые начали дразнить их с Ольгой на остановке
автобуса, отправлявшегося в город. Но Ольга тоже уехала вскоре - ее отца
перевели в Ленинград. Валера еще раз подумал, что вовремя уезжает с острова,
и сосредоточился на разглядывании Пярну, уже тянувшегося по краям шоссе,
незаметно превращаясь в главную улицу города.
На автовокзале они с мамой попрощались с прапорщиком, перекусили, потом