"Тамара Крючкова. Чудеса не понарошку." - читать интересную книгу автора

- Ты-то, может, и не думал, а вот он думал, - Мефодий кивнул в сторо-
ну Авоси.
- Я?!! Да я вообще никогда ничего не думаю! - запротестовал Авося, и
это было сущей правдой. Авося считал, что думать - самое бесполезное за-
нятие в мире, потому что когда думаешь, то только зря теряешь время, ко-
торое можно было бы употребить на что-нибудь интересное. Например,
влезть куда не следует или сунуть нос не в свое дело, или где-то что-то
отвинтить и посмотреть, а что же из этого получится. Да мало ли сколько
важных дел на свете. К тому же Авося знал, что частенько, если сначала
подумать, многими из самых увлекательных дел и вовсе заниматься не ста-
нешь. Вот к чему приводят лишние раздумья!
- Ну да, - недоверчиво протянул Мефодий, - как будто я не слышал, как
он сказал, "давай его бросим и закроем на это глаза, он упадет, а мы тем
временем - в Шутландию".
- Это Авося не про тебя говорил, а про пятак, - сказал Митя.
- Ну, раз про пятак, то его можно и бросить, чего с собой таскать
лишние тяжести? - успокоился Мефодий.
Митя прижал к себе львенка:
- Я бы тебя и так никогда не бросил, а теперь, когда ты еще и разго-
варивать умеешь...
- А почему бы мне не уметь? Мой прапрадедушка, между прочим, не
только разговаривал, а еще и книжки писал. Про льва и собачку - замеча-
тельная книжка!
- Твой прапрадедушка?! - удивился Митя.
- Ну да. Лев Толстой.
- Лев Толстой?! - переспросил Митя.
- Да. А чего тут удивительного? Звали этого льва так - Толстой. Вот
я, например, Мефодий, а он - Толстой.
- Но он никак не может быть твоим прапрадедушкой, - возразил Митя.
- Это еще почему? - обиженно спросил Мефодий.
- Да потому, что он - человек.
- Ничего подобного. Человек Толстой про Буратино написал. А про льва
и собачку написал лев Толстой. Разве не так?
Мефодий был очень наслушанным львенком. Он всегда сидел рядом с Митей
и слушал, когда тому читали вслух.
- Среди нас, львов, много ученых, - важно добавил Мефодий. - Вон и
Кассиль - тоже лев.
Мите вдруг расхотелось спорить с Мефодием, потому что он подумал,
что, наверное, очень трудно чувствовать себя львом, если ростом ты с
комнатную собачку и у тебя даже нет прапрадедушки Льва Толстого.
- Значит, ты - лев? - спросил Мефодия Авося.
- Кому - Лев, а кому Лев Мефодиевич, - сказал Мефодий, который все
еще дулся на Авосю - из принципа.
- Лев - это такой сильный и грозный? - спросил Авося, с сомнением
поглядывая на Мефодия.
- Как видишь, - скромно сказал Мефодий, чувствуя себя ужасно сильным
и грозным.
- Вот здорово! - сказал Авося, чувствуя себя ужасно храбрым.
И тогда он вдруг очень понравился Мефодию. Мефодий протянул ему плю-
шевую лапку и примирительно сказал: