"Антон Краснов. Белый Пилигрим " - читать интересную книгу автора

После этого он замолчал совсем - по причине, которая разъяснится чуть
ниже.
- А ты сам посмотри! - ожесточенно сказал я к исходу третьей минуты. -
Посмотри, посмотри! Не знаю, что это за чертовщина такая, но только в
бутылке, кажется, и не убыло вовсе. Понял ты, Телятников?
Фамилия прозвучала как ругательство. Макарка ошеломленно пялился на
заполненный ДО КРАЕВ тазик и шевелил толстыми губами. Потом он снял очки и
стал протирать их с целью изгнать коварный оптический обман, а потом снова
водрузил их на переносицу. Бесполезно. В тазике ничуть не убавилось. В
темно-красной жидкости, заполнившей таз до отказа, отразилась сначала
круглая физиономия Телятникова, а потом веселое, дурашливое личико Нинки,
которая подпрыгнула и зачерпнула игрушечным черпачком из этого...
- А ну, вылей! - рявкнул на нее я.
Дите, как обычно, поняло все буквально и одним коротким молниеносным
движением опрокинуло таз. О-ох! Только этого еще не!.. Вино ручьями
растеклось по полу, впитываясь в ковер и затекая в щели между ободранными
половицами. Винный букет густо шибанул в ноздри. Я схватился за голову и
кинулся в ванную, чтобы обнаружить там хоть какую-нибудь тряпку. Нрав
живущей подо мной соседки, любезной тети Глаши, оставлял мне мало шансов на
выживание, если я замешкаюсь хоть чуть-чуть и залью ее. Тряпка, как назло,
не находилась, а Макар, ничуть не смущаясь происшедшим, врубил на компьютере
музыку и налил себе из неоскудевающей бутыли еще винца.
Тряпку я нашел и даже успел привести пол и ковер в относительный
порядок. Но тетя Глаша все-таки примчалась, прямая и грозная, как
неизбежность. Орать начала уже с порога, еще не успев разобраться:
- Пьете? С утра зенки залили? Вон как винищем-то несет! Так ведь вы и
меня еще залили! У меня там весь потолок в разводах, все обои отклеились и
вообще... Нет, на этот раз ты так легко не отделаешься, скотина, тунеядец! А
ну-ка!..
Я не успел отреагировать: проявив стати призового скакуна, тетя Глаша
ринулась мимо меня в квартиру, отчаянно следя своими грязными стоптанными
сапогами, известными всему дому. В большой комнате она застала Макарку,
безмятежно пьющего злополучное вино и листающего органайзер. Из него он
намеревался выудить адреса и время двух собеседований, назначенных нам на
сегодня. Тетя Глаша вторглась в этот неспешный процесс:
- Пьете? Пи... пи... ете? Все пьете и пьете, бухарики?.. Что уставился,
а-ачкарик? А ну берите тряпку и все убирайте! Сначала тут, а потом я
заставлю вас... ррррремонт!..
Тут ее и настигла карающая ручка Нинки. Племянница подошла к ней и,
чуть притопнув ногой и упрямо наклонив вперед голову, сказала:
- Бабушка Глаша, а что вы так кричите? Если у вас запор, то у Илюшки
есть клизма. А еще у вас юбка порвалась на боку, и на лбу вскочил прыщик,
вот. Хотите, я вам его плоскогубцами выдавлю? Я так у своей собачки, которая
живет в деревне, этих... жучков давила.
Тетя Глаша задохнулась. Милая детская непосредственность била наповал.
Я пробормотал на чистом автомате: "Не жучков, а этих... собачьих
паразитов... гниды там, вши, блохи". Но не гниды и вши и даже не беззаботная
детская речь Нинки так впечатлили злобную соседку, которая не смирила свой
свирепый нрав даже после того, как двое ее мужей умерли от инфаркта и
пищевого отравления соответственно, а третий бежал из жениного дома из окна,