"Антон Краснов. Семь отмычек Всевластия " - читать интересную книгу автора

как нам, как говорят умные бакланы, разнообразить досуг! Ну там девчонок
подтянуть! Ну а пока - в джакузи!
- У брателло Кузи два-а больших джакузи, один серый, другой белый -
два-а больших джакузи-и! - с готовностью пропел Вася Васягин.
- Э-э, Коля, - возразил Афанасьев, не обращая внимания на соло
Васягина, - да разве самый лучший бассейн может сравниться с речкой, что у
тебя тут под боком протекает? Не понимаешь ты своего счастья, брат. Надо
тебе было возле какого-нибудь заросшего канализационного арыка застроиться,
типа такого, из какого моя тетка воду таскает, чтобы свои чертовы помидоры
поливать. Огородница... Так они у нее дохнут постоянно.
- А! - Ковалев махнул рукой. - Пошли!
Дверь распахнулась, и в ее проеме... закружилось несколько СНЕЖИНОК.
Жутким холодом рвануло в предбанник, короткий снежный вихрь, на секунду
заклубившись под потолком, вдруг обернулся огромным черным вороном. Птица
спланировала на стол и, поддев огромным клювом бутылку водки, опрокинула ее.
Парни остолбенели.
- То есть как это? - пробормотал Женя. - Мужики... это как? Мы ж
вроде... только сели. А уже - допились.
Ковалев икнул, попятился и, потянув тренировочные штаны вверх,
пробормотал:
- Так... пора завязывать с бухаловом.
Первым опомнился Васягин. Он подлетел к стене, на которой висело его
форменное обмундирование, выхватил из кобуры табельный "Макаров", после
секундного замешательства схватил еще и излюбленное оружие доблестной
российской милиции - резиновую дубинку под названием "демократизатор", и
выскочил из бани.
И обомлел.
Небо, еще недавно бывшее темно-голубым и ласковым, разительно
переменилось. Низкие свинцовые тучи нависли над уже сильно заснеженной
землей. Из них сплошным, сливающимся в одну беспросветную пелену обвалом
сыпались крупные хлопья снега. Пронизывающий ветер рванул вновь, и Васягин,
неподобающе пронзительно для милицейского чина в звании сержанта взвизгнув,
отскочил в предбанник, конвульсивно взмахнув дубинкой. Словно стараясь
призвать к порядку несколько здоровенных хлопьев снега, колючих, обжигающе
холодных, которыми с возмутительной наглостью залепило голую грудь, плечи и
лицо сержанта.
- Белая горячка... - выдохнул Афанасьев и присел на корточки. - Мужики,
кроет!!!
Из снежного месива прямо на журналиста вдруг вынырнула странная фигура.
Это был мужчина, обряженный в жуткие лохмотья. За ним появился второй,
несший на руках тощего старика в плаще и крепко нахлобученной на голову
шляпе. Крепко - это потому, что шляпа не падала, несмотря на то что голова
старика свешивалась едва ли не до земли, открывая иссохшую, жилистую шею.
Мужчина молча прошагал мимо онемевших от изумления троих друзей, задев
головой притолоку, ввалился в предбанник и без предисловий уложил старика на
лавку.
- Э-э, мужики, - вскинулся Колян. - Да вы че, в натуре? Че такое? Че за
накат? Так рулить не годится!
Он вскинул глаза и наткнулся взглядом на стоящего в дверях бани
высоченного белокурого атлета с ярко-голубыми глазами и чеканными чертами