"Феликс Кривин. Сегодняшние сказки (Сказки о поиске земли обетованной - 2) " - читать интересную книгу автора

начинают расти.
- Что тут происходит? - задает директор традиционный вопрос, возвышаясь
над местом наиболее драматических событий. - Почему деретесь?
- Он обзывается.
Обзывался вот этот, самый маленький. Из первого "И". И обзывал не
кого-нибудь, а самого директора школы.
- Как же ты обзывался?
- Я говорил... я говорил... Григорий Ишакович...
Так директора еще никогда не обижали. Конечно, на этой работе станешь
не только Ишаковичем, тут работы на десять Ишаковичей...
Григорий Исаакович приводит оскорбителя в кабинет, устанавливает на
таком расстоянии, чтоб его было хорошо видно, а сам садится на директорский
стул и долго смотрит на этого человека, которого еще и в природе не было,
когда он уже сидел на директорском стуле.
- Ты посмотри на меня, - устало говорит директор
Григорий Исаакович, - я такой большой, я директор школы... Я так много
работаю... Но это еще не повод называть меня Ишаковичем.
Сам он не уверен, что это не повод. Может, только так его и следует по
справедливости называть. Но если всех называть по справедливости...
Справедливость - жестокая вещь.
По щекам оскорбителя текут слезы. Он стоит, опустив повинную голову,
так, что видны все его три макушки - верный знак, что природа еще с ним
наплачется.
- Ну вот, ты уже все понял, - смягчается директор Григорий Исаакович. -
Обещай, что ты больше не будешь меня обзывать. Нехорошо директора обзывать.
Оскорбитель молчит. Потом говорит еле слышно:
- Я не обживалшя, Григорий Ишакович...

Тауэр

Кто за рулем, кто за рублем, а остальные все пьющие. Сидим мы за
столиком и ведем между собой разговор.
- У нас один вернулся из Англии.
- Из Великобритании?
- Черт его знает. Из Англии, говорит. Из туристической поездки.
- У нас один был в Испании. Тоже по путевке.
- Этот, из Англии, был там в тюрьме.
- По путевке?
- Я же рассказываю: у них тюрьма - это музей... Нет, не так. Музей -
это тюрьма. Тауэр.
- В тюрьме я бывал. А в музее не приходилось.
- Там, в этом Тауэре, все осталось, как было в тюрьме.
- И свидания разрешают?
- У них не свидания, а посещения. Это же музей.
- Но если ничего не переменилось...
- Это для посетителей не переменилось. У них служебный персонал
переодет в тюремщиков и арестантов. Одни в тюремщиков, другие в арестантов.
Сходство удивительное. Наш, который туда приехал, специально
поинтересовался: настоящие они, или их только для вида посадили.
- Ну?