"Феликс Кривин. Я угнал Машину Времени (Авт.сб. "Я угнал Машину Времени")" - читать интересную книгу автора

острова Корфу, восставшее против императора Мануила, отдало свой остров
норманнам, попав, по словам летописца, из дыма податей в пламя рабства.
Может быть, угнавший Машину Времени хотел поспеть к окончанию
крестового похода? Чтобы помочь своим просвещенным советом разгромленным
королю и императору? Три тысячи лет истории просветят кого угодно, и, если
вернуться в древность, можно в ней выгодно отличиться. В сорок втором веке
еще встречаются любители показывать свою просвещенность там, где ее легче
показать. В своем-то веке они не блещут, вот и забираются куда-нибудь
вглубь, удивляют непросвещенный народ своими просвещенными фокусами.
Как будто в нашем сорок втором веке нет своих нерешенных проблем. Но
кому их решать, если одни живут прошлым, другие - будущим? Прежде люди так
не мотались по временам, у них было только два средства передвижения: для
поездок в будущее - мечта и для поездок в прошлое - память. Теперь же у
них - ни памяти, ни мечты: все заменила Машина Времени.
Инспектор Шмит предпочитает старые средства передвижения, поэтому о нем
говорят, что он морально устарел. Стоит человеку задержаться на
какой-нибудь ступеньке морали - и уже он морально устарел. Так
устаревающая мораль машин переносится на нестареющую мораль человека.
Машина пересоздает человека по своему образу и подобию.
Но инспектора ей пересоздать не удастся. Как человек старой школы, он
вообще не особенно доверяет технике, а больше полагается на работу мысли.
Во-первых, потому, что техника часто ломается, а во-вторых, даже
исправная, она не может заменить человека, если у человека голова на
плечах. Инспектор и дома, в семейной жизни, пытается избегать модных
технических усовершенствований и даже отказался от услуг механического
воспитателя "ЭВ-Песталоцци".
Приземлившись на заднем дворе резиденции герцога Швабского, которому
предстояло через три года стать императором Барбароссой, инспектор
облачился в костюм астролога и направился в замок, где герцог занимался
своим обычным делом - принимал гостей. На столе громоздился жареный бык,
раздираемый на куски лоснящимися от жира руками, а рядом на вертеле
жарился второй бык.
Герцог восседал во главе стола, и по левую его руку была красавица
азиатка, привезенная им, вероятно, из злосчастного похода, а по правую -
молодой человек, показавшийся инспектору подозрительным, потому что он
что-то шептал герцогу, возможно, подбивая его на третий (1189-1192)
крестовый поход, а возможно, наоборот, отговаривая...
Бык, громоздившийся на столе, худел буквально на глазах, как можно
худеть лишь от длительной голодовки. Но, конечно, здесь не было голодовки.
Гости работали челюстями вдвойне: перемалывая пищу и последние
политические новости и совмещая таким образом трудносовместимые интересы.
Красавица азиатка смеялась: герцог был еще молод, и он совершил такой
далекий поход, чтобы привезти ее, красавицу азиатку. Она что-то говорила
на своем непонятном языке, но понимать ее было вовсе не обязательно,
ничего существенного она говорить не могла. И герцог не слушал ее, а лишь
рассеянно похлопывал по спине и время от времени целовал, - впрочем с
меньшей страстью, чем спустя тридцать лет целовал туфлю папы Александра
III, заглаживая перед ним свою многолетнюю вину.
Появление астролога никого не заинтересовало - мало ли их бродило по
дорогам в тот век? Только собеседник герцога бросил на астролога быстрый