"Феликс Кривин. Рыженбах из Мозжечка (Авт.сб. "Я угнал Машину Времени")" - читать интересную книгу автора

человек в своем отечестве, с трудом сводит концы с концами, а уедет в
Америку - и уже миллионер. Неужели всем выпрямляют мозги? В таком случае
трудно себе представить масштабы эксперимента.
У директора заныло сердце. Не оттого, что масштабы эксперимента были
широки, а скорее оттого, что по отношению к нему они оказались широки
недостаточно. Извинившись перед гостем, он набрал номер своего кардиолога.
Для приличия спросил о здоровье - прежде, чем жаловаться на свое.
- Какое там здоровье! - живо откликнулся лекарь, словно только и ждал,
кому бы пожаловаться. - Сердце барахлит. Я уже все перепробовал - ничего
не помогает. Что вы хотите, четыре года без отпуска. Как стал главным
кардиологом, так с тех пор ни разу не отдыхал.
Выслушал его директор, как больному положено выслушивать врача, что-то
посоветовал и повесил трубку. Если врач жалуется на здоровье, то больному
и вовсе некому жаловаться.
Четыре года... Что это, случайное совпадение? Четыре года главный
кардиолог возглавляет кардиологический центр, и все это время директор
лечит у него свое сердце. А если четыре года - не случайное совпадение?
Значит, он все время - страшно подумать! - лечился у человека без извилин?
"Совпадение... сов. падение... - бормотал директор. - Какая странная
аббревиатура. Странная и вместе с тем справедливая. У них на западе взлет,
а у нас все время падение, наше родное совпадение..."
Зазвонил телефон. Друг директора, известный писатель, сообщил, что
вышел из печати последний том четырехтомного собрания его сочинений и что
он посылает директору дарственный экземпляр.
- Наконец-то я сбросил этот четырехтомник. Каждый год по тому, быстрей
у них не получается. Полиграфия!
Директор поздравил друга с завершением Избранного. Собственно, это было
не избранное, а полное собрание его сочинений: помимо этого друг больше
ничего не написал. Он включил в свое собрание даже выбранные места из
переписки с друзьями. Нет, выбранные места - это у Гоголя, а друг включил
всю переписку.
Четыре тома, каждый год по тому, - размышлял директор, простившись с
писателем. - Получаются те же четыре года. Да нет, ерунда, нельзя написать
книжку без извилин... А почему, собственно, нельзя? Ведь он, директор,
этих книг не читал, он читал только дарственные надписи. Какой-то том
начинал читать - не то первый, не то второй - и бросил на третьей
странице. Плохо пишет друг, нечитабельно. Хоть бы раз оторвался от
машинки, сам себя почитал.
Ну, этот - Бог с ним. Не так существенно, с извилинами он или без
извилин. Его в конце концов можно и не читать. Другое дело кардиология.
Или болезни мозга.
- А вы о Бахе ничего не слышали? - спросил он Рыженбаха - просто, чтоб
поддержать разговор.
- Как же не слышал? Замечательный композитор. Так сказать, первая
величина.
Вот это новость! Оказывается, Бах стал композитором. Здесь его уволили
по сокращению штатов, а он куда пошел! Неужели выпрямили извилины? Прямая
- кратчайшее расстояние на пути к цели... Правда, лечиться у такого
человека или книжки его читать, или даже музыку слушать - сомнительное
удовольствие, но для самого человека - это кратчайший путь к цели.