"Феликс Кривин. Упрагор, или Сказание о Калашникове (Авт.сб. "Хвост павлина")" - читать интересную книгу автора

разговаривать. Не один из них на эту науку угробил жизнь, а Калашникову
что, он с этим родился.
Он родился как физическое явление и был воспитан в уважении к
физическим законам. И если, как утверждает физика, всякая звуковая волна
_олицетворяет возмущение_, Калашников свое возмущение олицетворял так,
чтоб его никому не было видно. Не в этом ли сущность эха: соглашаться как
можно громче, а возмущаться молча, про себя?
Закон эха: надо молчать, пока другие помалкивают. А скажут - согласись,
но не со всем, а лишь со второй половиной слова. Чтоб, если слово
некстати, все слышали: не ты его начинал. Ты только в конце присоединился.
Первый закон эхономики - закон сохранения себя. Не ты начинал, ты только
присоединился, а к чему присоединился - это уже не твоя печаль и не твоя
ответственность.
Второй закон эхономики: все подхватывай и все отражай, чтоб не
расходовать силы. Любую инициативу снизу, спущенную сверху, - подхватывай.
Но - отражай, чтоб не расходовать силы.
А он-то волновался, выходя в люди! Думал, не сумеет, не получится. А
они тут, оказывается, все свои: только и забот, чтоб погромче
откликнуться. Чтоб вовремя подхватить и вовремя отразить.
Вот Федор Устинович. Он же следует третьему закону эхономики: вместо
того, чтоб двигаться вперед, равномерно распространяется во все стороны. И
когда впереди перекроют, он спокойно распространится назад, а когда слева
прижмут, тут же распространится вправо.
По этому третьему закону эхономики у нас все исчезает на полпути: об
прилавок стукнулось - и его нет, распространилось во все стороны. На
строительной площадке стук - и во все стороны. Куда девался строительный
материал?
И, наконец, четвертый закон эхономики: старайся занять такое положение,
чтоб тебе не приходилось дважды повторять. Чтоб, наоборот, тебя повторяли
многократно.
Есть такие местечки в горах или в развалинах старых замков. А в городах
- в различных высоких учреждениях. В Упупе. В Упупупе. Об Упупупупе нечего
и говорить. Один раз сказанное в таких местах вокруг повторяется
многократно.
Не-ет, они все _оттуда_, только прикрываются Дарвином. Раньше богом
прикрывались, теперь Дарвином. А на самом деле не от бога они, не от
Дарвина, а все, как Калашников, от пустого звука.



6

Вера Павловна из книжного киоска была женщина в цветущем, но все-таки
возрасте и прожила большую, интересную жизнь, которую охотно рассказывала
покупателям.
Муж ее занимал крупный пост в государственном аппарате, он был намного
старше, и она не любила его. Однажды ей встретился молодой офицер, у них
возникла любовь, но муж об этом узнал и лишил ее возможности видеть
единственного и горячо любимого сына. Она чуть не покончила с собой самым
ужасным образом, но потом смирилась и пошла работать в киоск.