"Феликс Кривин. Еду в Самарканд (Авт.сб. "Хвост павлина")" - читать интересную книгу автора

когда она в прошлом...
Честно жить - это тоже история. Не ловчить, не ханжить - история. Не
подлизываться ко времени даже в трудные времена, не искать у времени
премии... Все история, все она.
Быть собой - это тоже история. С незаметной судьбой - история. Правда,
жизнь у нее - посмертная, но зато над плохим и хорошим ей смеяться и
плакать последнею: все ее настоящее - в прошлом.
В прошлом станет она убедительней, в прошлом станет она удивительней,
чтоб грядущее ей внимало. Чтобы с ней соглашалось и спорило... Вот как
делается история. Ее делают любители, а совсем не профессионалы.
Когда через пятьсот лет вы придете в аптеку за лекарствами, Мольнера
давно уже не будет, но аптека его будет стоять. И Зейферта не будет, но
колокол, им отлитый, будет звенеть. Мастер на то и мастер, чтоб дело
переживало его. А если не переживет, он не мастер, а так, ремесленник.
- Товарищ штукатур, почему у вас штукатурка осыпается?
У Куадри и Шейтингера не осыпалась. Они строили в Таллине Кадриоргский
дворец. И называли себя не штукатурами, а мастерами штука.
А ведь некоторые строители не только стесняются, боятся себя называть.
Прямо как преступники - в прямом значении этого слова. И никто не
вспоминает их - хотя бы для того, чтоб посадить на скамью подсудимых.
А тех мастеров вспоминают. Город помнит своих мастеров.
- Это какой Котке? Тот, который строил ратушу?
- Ратушу строил Герке, а Котке построил башню в конце улицы Люхике-Ялг.
И даже если имя забудется, слово "мастер" сохранится. Кто расписал
алтарь черноголовых? В справочниках об этом написано: Мастер легенды
Лючии. Художник вошел в легенду, которую сам же нарисовал.


Вот уже сколько веков живут по соседству фонарь на здании Большой
Гильдии и колокол на колокольне Святого Духа... И колокол все звонит и
звонит, а фонарь все светит и светит...
Будители, просветители - кого они хотят разбудить, просветить? Такой
вопрос могли бы задать дома, сданные комиссии в спешном порядке.
В Таллине таких домов немного, но они есть. Видно, строили их
непросвещенные, неразбуженные, и от этого у них такие мрачные взгляды.
А этот фонарь - обратите внимание: за пятьсот лет чем только он не
светил! И маслом, и керосином, и газом, и вот сейчас - электричеством. И
еще ему хочется светить, хочется, чтоб было светлее.
А колокол? Кому только за пятьсот лет он не звонил, к кому не взывал! И
ему не надоело...
Старому Томасу тоже пятьсот, и все это время он работает флюгером.
Работа не весьма почтенная по нашим временам: слишком многие переняли эту
привычку - прислушиваться, куда ветер дует. Но это не настоящие флюгеры,
поэтому их с высоких постов надо гнать. А Старый Томас на своем высоком
посту пятьсот лет простоял и еще простоит - будьте покойны!


В Таллине, на горе Ласнамяги, в озере Юлемисте, живет старик. Не
какой-нибудь старик карась или старик окунь, а настоящий старик,
человеческий. Как же человек, тем более не молодой, а старик, может жить в