"Феликс Кривин. Конец жанра (Авт.сб. "Хвост павлина")" - читать интересную книгу автора

Вскоре пушкиновед сидел в квартире у непушкиноведа и имел с ним
полунаучный (со стороны гостя), полуфантастический (со стороны хозяина)
разговор.
- Фантастика фантастикой, научная фантастика - научной фантастикой, но
это не дает права подрывать основы пауки.
- Но я действительно видел, как он писал эти стихи!
- Кто... писал?
- Пушкин, - сказал хозяин с легкостью, с какой упоминают это имя
непушкиноведы. - Юный Пушкин, мальчик четырнадцати лет.
Впервые при маститом столпе пушкиноведения назвали мальчиком великого
поэта.
- Вы видели... как Александр Сергеевич... Надеюсь, это было во сне?
- Нет, не во сне. Вот на этом аппарате. - Трамвайный фантаст указал на
предмет, отдаленно напоминавший кухонный комбайн, лучший помощник домашней
хозяйки.
- Я, пожалуй, пойду, - сказал гость. При этом вид у него был немного
испуганный.
- А вы не хотите сами посмотреть?
Пушкиновед не хотел. Но он себя заставил. Ради Пушкина. Как известно,
путь к истине устлан не только розами, но и шипами.
Дальше все происходило как во сне. У кухонного комбайна вдруг открылся
экран, и на нем замелькали человеческие фигуры.
- Вон, видите, человек к нам спиной? Это Фет. У него в руках сборник
Тютчева. А вон, видите, к нам спиной? Это Аполлон Григорьев.
- А почему они все спиной?
Хозяин объяснил это исторической обстановкой. То есть, они
действительно так стояли, и теперь уже поздно что-то менять.
- Летний сад. На скамеечке гимназист читает "Отечественные записки"...
- комментировал немое изображение непушкиновед.
В верхнем правом углу мелькали цифры: ...1867... 1859... 1843...
- Черная речка, - объявил владелец аппарата, - сейчас здесь появятся
Пушкин и Дантес.
Это был совершенно не научный метод исследования, но оторваться было
невозможно.
- Дантес, - прошептал фантаст.
Пушкиновед хорошо знал Дантеса. Он знал всех друзей и врагов Пушкина
лучше, чем собственных друзей и врагов. Дантеса он узнал бы не только в
лицо, но даже по почерку. Да, он узнал бы Дантеса. Но это был не Дантес.
Это скорее был... как же его фамилия? Да ну же, он часто бывает в Доме
литераторов... Пушкиновед не раз с ним встречался на заседаниях секции
критики, но вспомнить его фамилию не мог, потому что был специалистом по
девятнадцатому, а не по двадцатому веку. И вот этот критик, выдававший
себя за Дантеса, поднял пистолет, похожий на шариковый карандаш "Привет из
Одессы", и стал наводить его на стоящего перед ним... Пушкиновед поспешил
перевести взгляд на стоявшего перед Лжедантесом Пушкина. Да, конечно, это
был не Пушкин. Это был известный поэт, тоже часто бывавший в Доме
литераторов, но фамилию которого пушкиновед вспомнить не мог, потому что
был специалистом по девятнадцатому, а не по двадцатому веку. И все же его
встревожила судьба известного, хотя и забытого поэта, и, впервые
почувствовав в себе силу предотвратить историческую катастрофу, пушкиновед