Глава 7.

Разъяснение о том, что требуется для приятия дара Иисусовой молитвы, и почему она трудна. Как относятся псалмопение и Священное Евангелие к Иисусовой молитве. Естественное соотношение составных частей в человеке, и о правиле. Кто научил старца Иисусовой молитве

Вопрос:Что требуется для того, чтобы быть способным к приобретению дара Иисусовой молитвы, или, что то же, живого общения с Ипостасным Словом Божиим – Иисус Христом, в Котором жизнь всего живущего животворный свет всем человекам?…

Ответ: Прежде всего нужно веровать, что Господь наш Иисус Христос, Сын Божий и истинный Бог, и есть Тот Самый обетованный Избавитель мира, Которого ожидало человечество во все время своего существования на земле, яко своего Спасителя и Примирителя и о Котором было сказано еще в раю согрешившим прародителям нашим: Семя Жены сотрет главу змия (Быт.3,15).

– Потом необходимо нужно исполнять все, что Господь Иисус Христос заповедал творить нам во Святом Своем Евангелии, – Сам ли непосредственно или чрез святых Своих учеников и апостолов. Словом – нужно исполнять все, чему учит нас христианский закон, вера наша Православная и Святая Церковь, назданная на основании пророков и апостолов, сущу краеугольну Самому Иисусу Христу (Еф.2,20). Нужно приступать, конечно, с должным приготовлением к принятию Святых Животворящих Таин – Тела и Крови Господа Иисуса Христа – в Таинстве Евхаристии. Без этого, по слову Самого Господа, мы не можем иметь в себе жизни вечной. Сего святейшего Таинства решительно ничем невозможно заменить. Оно Божественно, безпредельно и вечно – по своим плодам для нас и силе; а все наше – человеческое, есть несовершенное, греховное.

Вообще же нужно проводить жизнь покаянную, в подвигах и трудах благочестия и доброделания; усердно спешить на исполнение всякого доброго дела, какое бы ни встретилось на пути жизни нашей.

Вместе с сим, еще необходимо нужно молится о даровании сего безценного дара – Иисусовой молитвы – к Преблагословенной Богоматери и усердной Заступнице христиан – Царице Неба и земли.

Нужно твердо знать и быть несомненно уверенным в той непреложной истине, что как избраннейшая от всего рода человеческого, честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим, чистейшая солнечной светлости, Приснодевственная Матерь Христа Бога нашего, удостоенная быть, ради Своих несравненных качеств, Материю Сына Божия, прежде век рожденного от Отца, то вместе с сим дана Ей благодать подавать сию молитву тем людям, которые просят у Нее сего пренебесного дара, как это видно из жития многих святых угодников Божиих, например: Серафима Саровского, Парфения Киевского, Максима Афонского и других.

Поэтому, если кто с сердечною верою обратится к Божией Матери и усердно попросит молитвенного дара, то невозбранно получит, – и он служит несомненным залогом великого к нам Божия милосердия.

Сия Божественная и Священная молитва, – страшная для всей твари и огнепалительная для демонов, – необходимо почивает и покоится на четырех столпах. Во-первых, на искреннем смирении: нужно испросить у Господа Бога дар узреть себя худшим всей твари, считая без исключения всякого человека лучшим себя; иметь с ним обращение дружелюбное, искреннее, откровенное, без всякой лести, коварства и притворства.

Во-вторых: на любви ко всякому брату нелицемерной, всецелой, даже до положения за него своей души. Нужно любить его, как самого себя, чего желаешь себе, то сделай и ему. Или даже еще так, чтобы давать ему самонужнейшие свои вещи, словом – полагать душу свою за всякого близкого своего.

В-третьих: необходимо нужно хранить себя в чистоте душевной и телесной. Здесь разумеется нечистота блудной страсти – во всех ее видах и проявлениях, начиная от помыслов и сердечных ощущений до страстных прикосновений. Нужно знать, что Небесное Миро сие не может пребывать в зловонном сосуде, но расторгнет его и излиется вон.

Четвертый столп умного делания Иисусовой молитвы есть то, чтобы иметь сердце болезненное и печальное сокрушение о грехах своих и о великом своем греховном повреждении. Это последнее делание настолько необходимо, что, как известно всякому, святой Иоанн Лествичник говорит: "какие бы великие подвиги мы ни проходили, но если не имеем болезненного сердца, то все они суетны и безполезны".

Кроме всего этого нужно великое и чрезвычайное усердие и прилежание к этому делу и несказанное старание, а главное и всего нужнейшее – помощь Божия. Но и при всем том иногда проходят несколько десятков лет, когда человек вступит в пределы Иисусовой молитвы.

– Почему же она так трудна?

– Потому что ничего нет равного ей на ее высших степенях, где вообще идет и действуется вся наша истинная, духовная жизнь, как это хорошо знают, удостоившиеся благодатию Божиею достигнуть сего высокого состояния. К тому же сие есть одно из высших средств для борьбы с сопротивными силами, как и Лествичник говорит: "бей невидимых супостатов именем Иисуса, крепче этого оружия не обрящешь ничего". Сказано, что в имени Божием – Сам Бог; но чтобы стяжать Бога – это нелегко, и снова тяжко скорбел старец, что ныне делание Иисусовой молитвы почти неведомо людям века сего. И продолжая речь говорил, что оскудение Иисусовой молитвы главным образом происходит от того, что нет наставников и учителей этому душеспасительному делу. Не только что зело оскудела, но, как говорит епископ Игнатий: их нет .

Действительно, настало для нас то печальное время, о коем издалече предвозвестили нам наши родные по духу преподобные отцы, невещественно в горах и пустынях пожившие, а многие и среди мира – во градех и весех, и о имени Господа Иисуса Христа благодатно просветившиеся, ставши великими и славу получившими, как здесь на земле, так в особенности на небеси.

Они говорили, что наступит время, когда вещественность подавит духовное, земные занятия воспреимуществуют, а духовные отодвинутся на задний план. И если бы учение о сей спасительной молитве, по милосердию Божию, не было заключено в писание, то теперь исчезли бы о ней и самые следы. Потом я спросил:

– Как относится псалмопение к Иисусовой молитве и нужно ли оно?

Старец отвечал:

– Это зависит от степени духовного развития; в ком духовное чувство восприяло Самого Господа, в нем же , – по слову апостола, – сокрыты вся сокровища премудрости, разума и ведения (Кол.2,3), тому чтение псалмов, канонов, акафистов и тропарей делается затруднительным, а пожалуй в большей части и ненужным, потому что таковый, непосредственно предстоя лицу Божию умом в сердце своем, не может внимания своего ни на один миг уклонить от сладчайшего Иисуса. То все есть ветхий закон и служит обичительным руководством; есть пестун и детоводитель ко Христу, имея только, по слову святого апостола, одну тень грядущих благ, сокрытых во Христе, как и говорится о сем в чине Божественной литургии: исполнение закона и пророков Ты еси, Христе (Служебник)… И как говорит апостол: кончина закона – Христос (Рим.10,4).

Кроме того – сие можно видеть также в житиях святых угодников Божиих, достигших совершенства. Так у святого Исаака Сирского говорится, что ему известен был один подвижник, который говорил о себе: "одну славу (Псалтыри) еще могу прочитать, но что далее, то хотя буду стоять и долгое время, уже не имею нужды в словесных молитвах". И это, конечно, по причине восхищения его ума в духовный мир. Равным образом и в наставлениях отеческих советуется всякому, кто старается только о приобретении Иисусовой молитвы, а еще не имеет ее, много читать псалмов и песней, канонов и тропарей; и это все до тех пор, пока умные силы его мало-помалу соберутся воедино, придут в состояние недвижимости и непарительности, нужной для сочетания со Христом, после сего ему закон уже не лежит. Сам Дух Святой руководит его в деле молитвы.

Я осмелился спросить:

– Скажите, батюшка, в каком виде и порядке у вас идет Иисусова молитва?

Старец дерзновенно отвечал:

– Только в словах Господи, Иисусе Христе!… а потом, по мере ослабления, прибавляю: "Сыне Божий". Когда же нахожусь в обыкновенном состоянии или даже рассеянности, тогда произношу полную молитву Иисусову, Божественные слова коей настолько мне сладки, любезны и приятны, что решительно не могу оторвать от них сердца своего ни на одно мгновение, слышу, что он влагают мне в душу Божественную жизнь и, как источник многоводный, льют в меня воду жизни; впрочем скажу, что оные три Божественные глагола во имя Святой Троицы, составляют мою преимущественную ко Господу Богу деннонощную службу, пред всеми другими духовными занятиями преобладающую.

– Поэтому вы, стало быть, и никаких молитв не читаете?

– Читаю положенные Святой Церковью молитвы в подобающие времена, но только они не составляют для моего сердца такой крепкой пищи и пития, как имя Иисус Христово. Ибо явственно вижу, что сие всезиждительное и всемогущее имя служит корнем и основанием для всякой молитвы. Конечно, и святой апостол говорит: всякою молитвою и молением молящеся на всякое время духом (Еф.6,18). И святые отцы молились разными молитвами, положенными для верных Святой Церковью, но когда достигали совершенства и Божественного единения, тогда, по необходимости, оставляли разнообразие молитвенное, ибо духовные их силы объединялись в одну точки и непостижимо и единично соединялись с Единым единственным Иисусом, в Котором – Одном, собственно, всегда были и есть свет и жизнь человека (Ин.1,4). Да и кроме того, в книге святых отцев, Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, в 50-й главе о сем говорится, что преуспевшие и достигшие совершенства не могут произнести всей молитвы: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного, а произносят только два слова: «Господи Иисусе», или «Иисусе Христе» или же "Христе Сыне Божий!" Или даже только одно слово: «Иисусе!» объемлют то и лобызают, как полное делание молитвы, и чрез это одно бывают исполнены неизреченной сладости и радования превосходящих всякий ум и слышание.

"Известно, что всякое существо конечное есть нечто единое в себе, не смотря на множественность своих свойств и сторон. Чем выше и совершеннее существо, тем больше в нем множественность покорена единству.

Всесовершенное Существо есть чистейшее единство без всякой множественности. И душа наша, как созданная по образу Божию, должна прийти в единство всех своих сил, свойств и способностей" (из духовного журнала).

А к этому всего более способствует внутренняя молитва ко Господу нашему Иисусу Христу, как сие хорошо знают опытные в сем деле подвижники. Существо этой молитвы есть именно собрание ума и всех его помыслов со всех концов земли и заключение их в сердце – средоточие нашего существа, в котором действуется производство молитвы, соединяющей нас с Господом.

Конечно, может быть сомнение: дескать, что за молитва такая, – только три слова, да к тому же не считает обязательно нужным и чтение всех прочих молитв, в коих упражняются почти все истинные православные христиане.

Но благодарение Всевышнему, Всеведущему Господу! Он вдохновил рабов Своих, наших мудрых наставников, преподобных отцев, праведно и свято поживших во время свое, и они, движимые Святым Духом, не оставили ни одного момента из высшей духовной жизни, на которой не дали бы полного объяснения.

Так вот и это состояние описано в книге вышеупомянутых святых отец Игнатия и Каллиста Ксанфопулов. Они говорят, что таковая молитва служит свидетельством оставления грехов тому «духовному» человеку, в котором воздействуется, ибо душа его, возвысясь в Богозрение, соединилась с Господом и в Нем пребывает, будучи чуждою для всякого помышления, хотя бы и в полне духовного, ибо Господь Бог наш превыше всякого слова, образа, мысли и разума (Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, гл. 48).

Здесь не будет излишним сделать объяснение слову «слитие», нередко употребляемому святыми отцами в духовном учении о Иисусовой молитве.

Слово «слитие» или, как говорит святой Макарий Великий, сорастворение нашего духа с Духом Христовым, то есть Его Божеством, нужно понимать не так, чтобы при этом терялась самостоятельность нашей души или же ее сознание, погружаясь в Божество, как капля в море, и делаясь одно, сливаясь в единство Божественной природы… Нет, этого нельзя. Но так, что вся душа, собираясь воедино – в сердечном чувстве – всеми своими силами, мыслями, чувствами, желаниями и ощущениями проникается в этом собранном единстве Христовым соприсутствием, как луч солнца проникает стекло.

Это есть ни что другое, как внутреннее сожитие Иисуса Христа в нашем сердце, когда мы слышим в себе Его словеса, Его пребывание, и даже, если можно так выразится, как бы Его дыхание, и бываем с Ним «один дух». Но при всем том, человек сознает себя совершенно отдельным лицом; его личность и самостоятельность отнюдь не теряется и свобода его не подавляется, а только душа его, во всех своих силах, необходимо восходит на степень высшего бытия – блаженного, которое и назначено целью для всякого разумного существа – Ангела и человека.

– Ну, а как Евангелие?

Оно роднит с Иисусовою молитвою. Но всю свою силу, несравненное значение, преимущественную важность пред всеми другими книгами и могущественное действование на сердца человеческие получает именно от имени Иисус Христова, еже паче всякого имени – так что если отнять это имя от Евангелия, тогда оное будет как и всякая обыкновенная книга ума человеческого. Всякому желающему приводворить в своей душе Иисусову молитву, необходимо читать Священное Евангелие как можно чаще и более до тех пор, пока оно будет все в памяти. Это совершенно необходимо, потому что один дух в Евангелии и в имени Иисус Христове, сие, – говорил старец, – я много раз испытывал на деле – в часы охлаждения, лености и нерадения, чтобы возбудить к деятельности усыпленный дух, я всегда почерпаю силу от Евангелия. Едва только прочитаю одну главу, как дух мой получает оживотворение и силу, нужную ему для движения в своей деятельности.

Даже весьма ощутительно и для чувства бывает слышимо, как изливается Божественная сила от имени Иисус Христова, часто повторяемого в Евангелии. И самим делом видится исполнение слов Господних: Аз есмь воскресение и живот; веруяй в Мя – аще и умрет – оживет (Ин.11,25).

Кроме сего – Евангелие самым могущественным образом способствует к раскрытию в сердце любви ко Господу Иисусу Христу, потому что оно одно – и только одно первоначально знакомит нас с Господом, передает Его спасительное учение, повествует о Его страданиях, смерти и воскресении, рассказывает о чудесах Христовых, их же ине никтоже сотвори; и имя «Иисус» сияет в Евангелии светом Божества, как солнце в силе своей. И действительно, оно есть книга всем книгам, как произведение ума безконечного и премудрости всесовершенной Божией, устроившей мир. Поэтому всякому, кто желает утвердить в своем сердце память Божию, или, что то же, молитву Иисусову, совершенно необходимо – как можно чаще читать Священное Евангелие, озарившее всю вселенную светом чистейшего Боговедения. И так имя Иисус Христово составляет корень и основание, центр и внутреннюю силу Евангелия, служит для него краеугольным камнем, как сказано: камень же бе Христос (1 Кор.10,4). Евангелие служит необходимым средством к стяжанию нами в сердце сладчайшего Иисуса, в котором вечная жизнь и Царство Небесное.

Вопрос: Вы сказали, что с трудом или, по крайней мере, не с сознанием первой важности, обязанности и необходимости, читаете все вообще молитвы, святыми Отцами по вдохновению Святого Духа составленные и преподанные Святою Церковью во всеобщее всех Христиан пользование, тогда как пишется и про авву Филимона, что он еженощно прочитывал изустно всю псалтирь и зачало из Евангелия, а другое из Апостола?

Ответ: не презираю я, – отвечал старец, – установления церковного и почитаю существенно нужным и обязательно неизбежным исполнять все, что преподано и заповедано чадолюбивою материю нашею Святой Церковью к вечному спасению своих чад. Но только нужно знать, что в духовной жизни и, тем более, в нашем молитвенном шествии к Господу Богу, есть свои неизбежные меры и степени приближения. На первый раз, как только человек отрешается от мира произволением своим, чтобы служить Господу Богу, – исполнением святых Его заповедей, то разнообразие церковных молитв, псалмов, канонов и тропарей ему совершенно необходимо, потому что ум его еще не может иметь собранности и объединения в единую точку, что бывает по достижении совершенства, а потом уже, по мере проникновения в духовность, или вернее, по мере соединения его с духом, он все более входит в единство и, наконец, объединяется с именем Божиим в нераздельную единичность. Вем человека о Христе, – добавил старец, – в роде нашем и в наше время живущего, который говорил о себе: «во всем мире духовном и вещественном я вижу только два слова: Иисус Христос.»

Сердечное сочетание своего духа с Господом, – это состояние достигается, можно сказать, не многими, особенно в нынешнее время, вообще скудное таковыми стремлениями.

Известно, что человек отпал от Господа Бога множеством суетных помыслов. Ибо в Писании говорится: Бог создал человека правого , то есть с единым неуклонным стремлением к верховному благу; тии же взыскаша помыслов многих (Еккл.7,29).

Отсюда становится нам несколько понятным первобытное состояние невинности первых людей, то есть, когда и теперь мы увидим всю нужду и необходимость подчинения низших сил души высшему началу или духу, который именуется «владычественный ум»; и, как говорит святой Григорий Богослов, первый был поражен грехом, возжелавши равенства с Богом и наполнивши себя сими греховными мыслями. О сем епископ Феофан пишет так:

«Естественное отношение составных частей человека должно быть, по закону подчинения меньшего большему, слабейшего сильнейшему, таково: тело должно подчиняться душе, душа духу, дух же по свойству своему должен быть погружен в Бога. В Боге должен пребывать человек всем своим существом и сознанием. При сем сила духа над душою зависит от соприсущего ему Божества, сила души над телом от обладающего ею духа. По отпадении от Бога, произошло, и должно было произойти смятение во всем составе человека: дух, отдалившись от Бога, потерял свою силу и подчинился душе; душа, невозвышаемая духом, подчинилась телу. Человек всем существом своим и сознанием погряз в чувственность.

Человек до приятия новой жизни в Господе Иисусе Христе, именно находится в этом состоянии низвращенного соотношения составных частей его существа, подобие которому представляет зрительная трубка, когда составные ее части вдвинуты одна в другую.

Так слово Божие, говоря о грешниках, забывающих Бога, постоянно почти называет их плотскими, редко душевными, а духовными не только не называет, даже почитает их противоположными таковым.

Еще о первом допотопном мире сказал Бог: не имать Дух Мой пребывать в человецех сих, зане суть плоть (Быт.6,3).

А что касается Аввы Филимона, совершавшего еженощно всю псалтирь, то о сем нужно сказать: не всем все! Всякому свое дарование, а нам нужно смотреть своего сердца склонность, – в чем оно находит свою духовную пищу и питие.

Что говорит Апостол о раздаянии людям разных даров благодати по мере их приемлемости. всякому дается , – говорит он, – явление Духа на пользу: овому бо слово премудрости, иному – слово разума, другому – вера, иному же дарования исцелений о том же Дусе, другому же действия сил, иному же пророчество, другому же рассуждения духовом, тому – роди языков, а тому – изъяснение языков: вся же сия действует един и Тойжде Дух (1 Кор.12,7-11).

Видите различие благодатных даров и не одинаковое даяние Божие. Каждому свое, что Сам Господь – Серцеведец находит нужным на пользу его и ближних. И в другом месте тот же апостол говорит: да течем на предлежащий нам подвиг (Евр.12,1), то есть кому какой принадлежит: иному на мучение, другому в монастырь на подвиг послушания, кто в пустыню, а кто на воинскую с супостатами брань, – всякому свое призвание. Но сущность всех подвигов есть чистота сердца и любовь, – без сих никто же узрит Господа (Евр.12,14), что по простому понятию нужно разуметь нравственное совершенство, или преуспеяние в добродетели.

И простер старец речь свою о крайней необходимости любви в деле спасения, и лилась речь его, как многоводная река, полная духовного разума. Но всего, за множеством слов, невозможно передать. Только ясно было видно, что без искренней любви к ближнему, все наше житие суетно и ничтожно.

Я спросил:

– Какое держите правило?

Старец отвечал:

– Живя в пустыне и сам для себя исполняя всякую службу и заботясь о всем потребном для жизни, не имею возможности исполнять определенное правило. Кроме того, действие внутренней Иисусовой молитвы, частовременно, по милосердию Божию, возбуждаясь в сердце моем, не допускает исполнять правило, я его не исполняю, производя действо Иисусовой молитвы. Оправдание своему таковому поступку нахожу в учении только что помянутого, святого отца – преподобного Филимона. Наставляя ученика своего на делание внутренней Иисусовой молитвы, он говорит: «аще днем или нощию ощутишь в себе наитие внутренней духовной молитвы, то правилу своему никакоже да не внемлеши. Это значило бы оставить высшее и низойти на низшее, или оставить беседовать с Господом лицом к лицу и выйти из дома и чрез стену простирать к Нему свою беседу. Каковая несообразность, конечно, всякому очевидна.

– А как же Антоний Великий становился на правило в положенные часы, честь воздавая молитве?

– И нужно было ему, как основателю и начальнику, показать всему монашескому роду чин и порядок этого жития. А иначе что выйдет, когда и новоначальный будет жить без правила. Думаю, что оно не нужно тому, кто достиг Иисусовой молитвы. О сем свидетельство нахожу в книге прежде помянутых отцов Игнатия и Каллиста. Они говорят, что чтение, поклоны, разные моления, молитвы нужны нам до того времени, пока не достигнем чистые молитвы. С получением же ее, все остается внизу, и молится человек единственно Иисусовою молитвою, не имея возможности заменить ее чем-нибудь другим во всякое время и при всяком занятии, днем и ночью, даже и во время сна душа его не престает от молитвы, но покоится в ней, как бы во свете лица Божия.

– Вот я, – продолжал старец, – знаю многих отшельников, имеющих ко мне о Господе братскую любовь, живущих здесь в горах между перевалами, куда не заходит и нога охотника, по причине далекости и чрезвычайной трудности пути, – они говорили мне, что всю их службу Божий день и ночь составляют только сии три пребожественнейшие глагола: «Господи Иисусе Христе»… Пример этому показывает в жизни священномученика Игнатия Богоносца, епископа Антиохийского, у коего в сердце, как пишется в его житии, по растерзании его зверями, мучители нашли написанными золотом два слова: «Иисус Христос». Нося в сердце имя Божие, он назван от дела самою вещью Богоносцем. Потому же и все преподобные отцы, угодники Божии, в монастырях и пустынях просиявшие святостию жития своего, как звезды на тверди небесной, называются Богоносцами, что в сердце своем носили имя Божие, – Иисуса Христа и в нем еще при жизни сей на земле были причастниками, хотя, конечно, предначинательно, будущего блаженства.

– В каком положении совершаете молитву?

– Конечно, необходимо стоять на ногах пред величеством славы Божией, которой всякая тварь должна воздавать благоговение, честь, славу и поклонение. Но как служение Господу Иисусу Христу внутреннею молитвою, по слову апостола: непрестанно молитеся (1 Фес.5,17), понимается действом непрестающим, что и производится благодатию Святого Духа, при тщательном самого человека старании, то, конечно, нет возможности всегда стоят на ногах. Да и кроме того, не дозволяет мне сего крайняя слабость моих ног и частовременная боль головы, то я совершаю свои молитвы ко Господу, моления и благодарения большею частью сидя на одре, или даже лежа, или просто прохаживаясь в уединенных и скрытых местах, на подобие святого мученика Иустина, – в каковом положении явился ему святолепный старец и научил его таинству Святой Троицы и преподал ему истинное учение о едином истинном Бог, как о всем этом пишется подробно в его житии (cм. Четьи Минеи, 1-го июня).

Еще я спросил:

– Что нужно монаху прежде всего, чтобы получит милость Божию?

Старец:

– Если монах действительно не увидит себя хуже всякой твари, то не получит ничего. Он должен всегда молится так: Господи, даруй мне зреть грехи мои и все мое греховное растление, якоже есмь; Господи, даруй мне печаль и болезнь сердечную о грехах своих многих, как песок морской. Духа Твоего Святого не отыми от мене; воздаждь ми радость спасения Твоего: сердце чисто созижди во мне, отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти (Пс.50,1-21).

– Знай, – сказал старец, – когда Святый Дух восхощет вселиться в человека, то прежде всего возбудит в нем именно эти чувства. Человек узнает от Духа Божия свою совершенную нищету и убожество духовное; исчезнет в бездне самоосуждения, как капля в море: смирится не на словах только, а в чувстве сердца своего – истинно и действительно. Он будет радоватся при мысли, что мучения его в будущем веке будут легче тех, что приготовлены сатане.

Вот это правильное состояние наше. Таковый на всякого человека смотрит, как на имеющего в себе святыню Божию, с нерешимостью рассуждая в себе: кто весть, может он в сердце своем стяжал Того, Кто превыше всего?

Я спросил:

– Кто вас научил Иисусовой молитве?

Старец:

– Когда я из мира, в молодых летах, пришел в монастырь к великому мужу в Киев, то, исповедавши меня в тяжких и великих моих грехах, коих ему дотоле не приходилось ни от кого слышать, как он после признавался, святой муж сказал мне по великости и чрезмерности грехов твоих и твоего душевного растления, требуется тебе приобрести и величайшую добродетель, которую, если со всем усердием и старанием начнешь отсель, то благодать Божия, всегда немощные врачующая и оскудевающие восполняющая, благопоспешит тебе в добром начинании.

Итак, вот отсель начни, и даже до дней старости не прекращай носить во внутренности сердца твоего всезиждительное, страшное для всей твари, сладчайшее имя создателя твоего – Господа нашего Иисуса Христа, Имже вся быша . Где бы ты ни был, что бы ни делал во всяком времени, мест и занятии, присно глаголи устнами твоими: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного, как заповедуют сие божественные отцы.

Тогда, по мере преуспеяния твоего в этом, по истине душеспасительном упражнении, очистится ум твой от суетных помыслов и освятится сердце твое благодатию Святого Духа и узришь невечернюю зарю вечной жизни, но не на старости лет.

Ибо ничего нет для человека толико потребного, как то чтобы сердце его соединилось Ипостасному Слову Божию, Иже есть сияние славы Божией; носит же всяческая глаголом силы своея (Евр.1,3). Говори Ему: Ты бо еси Бог, содержаяй ум мой, да не преодолеют его лукавые помыслы, но в Тебе – Творце моем – да упокоевается, яко велико имя Твое любящим Тя .