"Агата Кристи. Шахматный ребус (Эркюль Пуаро)" - читать интересную книгу автора

- Вот вы сидите, Гастингс, и слышите, что внизу кто-то сначала открыл
дверь, потом ее закрыл. Что вы скажете по этому поводу?
- Кто-то, вероятно, вышел из дома.
- Возможно, но задумывались ли вы над тем, что иногда существуют два
взгляда на решение одной и той же проблемы - прямо противоположных. Ведь
человек мог и войти. Как тут угадать? И если угадать не удастся, то после
то тут, то там начинают вылезать несоответствия, которые, в сущности, и
показывают тебе, что ты на не правильном пути.
- Что вы хотите этим сказать?
- Я хочу сказать, - вскочил вдруг с кресла Пуаро, - что я трижды
дурак. Быстрее, быстрее поехали на квартиру в Вестминстере. Может быть,
еще успеем.
Мы остановили такси. На мои вопросы Пуаро не отвечал. Подъехав к
дому, мы помчались наверх. На наш стук никто не ответил, однако,
прислушавшись, я услыхал из-за двери какие-то стоны.
У привратника внизу оказался запасной ключ, и через несколько минут
он вместе с нами вошел в комнату.
Пуаро сразу же ринулся в заднюю комнату. Там стоял тяжелый запах
хлороформа. На полу, связанная и с кляпом во рту, лежала Соня Давилова.
Лицо ее было прикрыто обрывком ткани, пропитанной хлороформом. Пуаро
скинул на пол ткань и начал приводить девушку в чувство. Наконец прибыл
врач и сам ею занялся.
А гроссмейстер Саваронов исчез. - Что все это значит? - недоумевая,
спросил я.
- Это значит, что из двух предположений я выбрал неверное. Я вам
говорил, что любой мог занять место Сони Давидовой, поскольку дядя не
видел ее с малых лет?
- Да.
- То же самое касается и дяди. Изобразить его не так уж и сложно.
- О чем вы?
- Саваронов, видимо, действительно умер во время революции. И тот
субъект, который выдавал себя за великого мученика, которого страдания
настолько изменили, что близкие друзья едва узнали его, и который получил
огромное состояние...
- Кто же это?
- Номер Четыре. Неудивительно, что он так перепугался, когда Соня
призналась ему, что случайно подслушала, как он с кем-то говорил о Большой
Четверке. И вот результат - он снова выскользнул из моих рук. Понял, что
рано или поздно я нападу на правильный след, и тогда ему не поздоровится.
Он отослал слугу с каким-то пустяковым поручением, чтобы отвлечь внимание
полиции, усыпил хлороформом девушку и покинул этот дом, прихватив, по всей
вероятности, все ценные бумаги, оставленные в наследство Саваронову
благодарной вдовой сахарного заводчика.
- Но кто же, в таком случае, пытался его убить?
- Да никто не пытался. Умереть должен был Уилсон.
- Но почему?
- Дорогой Гастингс, Саваронов считался номером два в шахматном мире.
А наш гениальный Номер Четыре не знаком даже с азами шахматной игры.
Поэтому вполне естественно, что он приложил максимум усилий, чтобы матч не
состоялся. Когда же ему это не удалось, судьба Уилсона была предрешена.