"Агата Кристи. Берег удачи" - читать интересную книгу автора

Клоуд, должно быть, имел больше миллиона...
Майор снова сделал паузу. Он поднял глаза от узконосых дешевых ботинок:
брюки в полоску, черный пиджак, яйцевидный череп и колоссальные усы.
Безусловно, иностранец! Вот почему у него такие ботинки. "Во что, в самом
деле, превращается наш клуб? - подумал Портер. - Даже здесь никуда не
денешься от иностранцев". Эта мысль не оставляла его на протяжении всего
дальнейшего монолога.
То, что данный иностранец слушал его с очевидным вниманием, ни в коей
мере не смягчило предубеждения майора.
- Ей не больше двадцати пяти, - продолжал Портер. - И она уже во второй
раз вдова. Или, по крайней мере, считает себя вдовой...
Он остановился в надежде, что вызвал любопытство, ожидая вопросов.
Несмотря на молчание остальных, он упрямо продолжал:
- Дело в том, что на этот счет у меня есть свои соображения. Странная
история. Как я вам говорил, я знал ее первого мужа, Андерхея. Славный
малый. Одно время был главой колониальной администрации в одном из районов
Нигерии. Отличный парень. Он женился на этой девушке в Кейптауне. Она была
там на гастролях с какой-то труппой. В очень трудном положении,
хорошенькая, абсолютно беспомощная, ну, словом... Послушала, как бедняга
Андерхей восторженно говорит о своем районе, о бескрайних его просторах, и
вымолвила: "Ах, как это чудесно!" - и как бы она хотела уйти от житейской
суеты. В общем, она вышла за него замуж и ушла от житейской суеты. Он был
здорово влюблен, бедняга, но дело не сладилось уже с самого начала. Она
ненавидела джунгли, смертельно боялась туземцев и умирала с тоски. Ее
представление о счастливой жизни было иным: ходить в соседнее кафе,
встречаться там с другими актерами, болтать с ними о театральных делах.
Одиночество в джунглях вдвоем с мужем ей вовсе не улыбалось. Я никогда сам
ее не видел - слышал все это от бедняги Андерхея. На него эта история
ужасно подействовала. Он поступил очень порядочно; послал ее домой и
согласился дать развод. Как раз вскоре после этого я и встретил его. Он
был издерган до предела и находился в том состоянии, когда человеку
необходимо с кем-нибудь поделиться. В некотором отношении он был
странноват, со старомодными взглядами - не признавал развода, как вообще
католики. Он сказал мне: "Есть другие способы предоставить женщине
свободу". - "Послушайте, дружище, - ответил я, - не делайте глупостей. Ни
одна женщина в мире не стоит того, чтобы пускать себе из-за нее пулю в
лоб". Он сказал, что вовсе не об этом речь. "Я одинок, - продолжал он. - У
меня нет родственников, которые стали бы печалиться обо мне. Известие о
моей смерти даст Розалин право считаться вдовой, а это именно то, что ей
нужно". - "А как же вы?" - спросил я. "Ну, - сказал он, - быть может,
какой-нибудь мистер Инок Арден появится где-то в тысяче миль отсюда и
начнет новую жизнь". - "Это может в один прекрасный день поставить ее в
ложное положение", - предостерег я. "О нет, - ответил он. - Я бы не
нарушил правил игры. Роберт Андерхей умер бы безусловно и окончательно".
Я забыл обо всем этом, но шесть месяцев спустя услышал, что Андерхей
умер от лихорадки где-то в джунглях. Туземцы, сопровождавшие его, были
преданы ему. Они вернулись с подробным рассказом об обстоятельствах его
смерти и с короткой запиской, где почерком Андерхея было нацарапано
несколько слов. Он писал, что туземцы сделали для него все возможное, но
он все же, видимо, умирает. Хорошо отзывался о старшем проводнике. Этот