"Елена Криштоф. Сто рассказов о Крыме " - читать интересную книгу авторане было. А стоявшая среди города башня, известная под прозвищем
"Генуэзская", никак не подходила ей ни по размерам, ни по духу. Домашняя, всем известная башня, окруженная одноэтажными постройками... О Феодоре, вернее, о женщине, метавшей камни, поднимавшей над головой и бросавшей многопудовые обломки скал, я вспомнила, когда увидела развалины древнего города Мангупа. Поднятый над долиной, окруженный холмами, город этот был столицей таинственной страны Дори. И сейчас он еще остается во многом загадкой для ученых, в XVI же веке польский посол Мартин Броневский о нем и других пещерных городах Крыма писал так: "...О владетелях и народах, населявших эти города и величайшие замки, нет уже никаких летописей". Только заезжие путешественники посещали мертвые города, дивясь, кто чему. Одни - изобретательности природы, вознесшей к небу белые известняковые мысы, другие - мастерству зодчих, которые нарастили высокие стены над естественными откосами. Недоумевали: впечатление было такое, будто вечно стояли без обитателей эти дворцы, эти казематы, всегда были пусты эти конюшни, никогда живое колесо не катилось по огромной, продавленной в толще известняка колее... Величие построек и неожиданность местоположения Мангупа смущали посетителей, и они не знали, какому народу приписать возникновение его. Многие считали: Мангуп-кале основать под силу было только туркам. К тому же Кале значит крепость именно по-тюркски. А может быть, Мангуп - византийское или генуэзское поселение? Нет, не похоже, эти строили свои города у моря, чтоб легче было сообщаться с родиной. Только в последнее время историки и археологи стали связывать именно с Мангупом глухие упоминания в письменных источниках о некой стране Дори, о княжестве Феодоро, о тамошних князьях, византийских императоров. А один, по имени Исай, чуть было не женился на дочери великого князя Московского Ивана III. По меркам Таврии княжество Феодоро раскинулось широко между Главной грядой Крымских гор и предгорьями. Владения феодоритов на юге и западе выходили к морю, и поэтому еще одно названье было у княжества - Поморье. Со стен Мангупа не то что соседние земли - даже Чембало было видно, а находилась эта генуэзская крепость на месте нынешней Балаклавы. И стояла там одинокая башня над узкой бухтой, а бухта перетянута была длинной цепью: чтоб не зашли чужие корабли. Стерегли генуэзцы бухту от турок. И от соседей - феодоритов, кстати, тоже. Ходит по стене своего города жених Исай, примериваясь к тому, как он определится в зятья к Московскому князю. Исай не так уж молод, но нетерпелив. Надоело ему непрочное равновесие сил между его княжеством и генуэзскими городами. Возникли по всему побережью крепости одна против другой, смотрят зрачок в зрачок узкие бойницы. Не спят генуэзцы, ворочаются, а не замыслили ли именно в этот момент феодориты что-то против них? И его, Исая, подданные не спят: генуэзцы ведь не просто хитры - они коварны, от них всего можно ждать. Но скоро ему, зятю Московского князя, нечего будет бояться... ...Однако честолюбивым замыслам Исая не суждено было сбыться. К берегам Крыма не более чем через месяц после описанной ночи пришли турки. С разбегу взяли Кафу, сломили сопротивление Сугдеи и ринулись в глубь полуострова. Перед стенами Мангупа враг остановился надолго. Пять раз ходили на приступ турецкие войска - все безрезультатно. |
|
|