"Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин. Сладкие песни сирен" - читать интересную книгу автора

средиземноморская страна предложила провернуть дело по безвалютному обмену:
сирены едут к нам, а мы посылаем туда разных наших -специалистов - по
сельскому хозяйству или по заготовкам. И хотя мысль по зрелом размышлении
оказывалась небогатой - ив самом деле, на хрена им наши зоотехники,- так
хотелось верить в поездку к теплому морю! За курсом драхмы следили
внимательно, и, встречаясь в коридорах, работники аппарата перемигивались и
спрашивали друг у друга: "Ну, как там на Эгейщине?"
Лишь товарищ Н. был полностью в курсе дела. А оно двигалось медленно.
Шла какая-то вялая переписка, Греция темнила, предлагала вместо сирен то
сандалии, то оливковое масло - девать им его, что ли, некуда. Шут с ними, с
сандалиями, думал товарищ Н., почесывая авторучкой "паркер" за ухом, а вот
оливковое масло сгодилось бы, не прокисло; однако, понимал он, стоит дать
слабину, как вопрос с сиренами сам собой исчезнет. Знал, ох, знал товарищ
Н. тонкие экономические механизмы!
Пришлось супруге вновь собирать товарищу Н. чемодан. И на сей раз
поездка оказалась незряшной - кому следует дано было указание срочно
послать в Грецию торгово-экономическую делегацию. В самую последнюю минуту,
можно сказать, уже в тронувшийся поезд товарищ Н. воткнул в ее состав
своего единственного сына Климентия. Были по этому поводу ненужные толки,
мы же считаем поступок руководителя и отца политически оправданным. Как раз
в то время сын Климентий готовился к поступлению в Институт международных
отношений, а будущему дипломату зарубежная поездка только на пользу. Мария
Афанасьевна, супруга товарища Н. и соответственно мать Климентия, считала к
тому же, что лучше помыкаться недельку-другую на чужбине, чем гонять н-ских
собак - того и гляди попадешь в дурную компанию.
Климентий вернулся в город месяц спустя. Вытянулся, загорел, привез
видеомагнитофон и кучу обклеенных яркими наклейками кассет. Вечером в
палевокирпичном доме собрались мальчишки и девчонки, крутили кассеты. Мария
Афанасьевна заглянула в комнату сына, но тут же вылетела как ошпаренная:
вот уж непотребство! А сам товарищ Н., когда ребятки разошлись по домам,
посмотрел один фильм и нашел его занимательным, хотя, конечно, по идеологии
он здорово недотягивал. Впрочем, куда больше, чем голые красотки,
предающиеся сомнительным средиземноморским забавам, его интересовало, с
каким багажом вернулась на родину делегация. И, твердой рукой выключив
аппарат, товарищ Н. обратился к сыну:
- Ты, сынок, совсем уже взрослый мужик, оказывается. Так давай
поговорим как мужчина с мужчиной, как руководитель со своим младшим
товарищем, которому доверили... Ты хоть помнишь, что тебе доверили?
- Опять ты за свое, батя...- отмахнулся Климентий.
- А за чье же еще? Расскажешь ты мне, как отцу родному, что у вас там
было с этими сиренами проклятыми? Гляди, Клим, определю в ракетную
академию, век заграницы не увидишь!
- Да не знаю я никаких сирен! Что я, виноват, что их там сроду не
было? И вообще Иван Максимович и Сурен Оникович меня с собой не брали...
Убедившись, что из балбеса ничего больше не вытянуть, товарищ Н. на
следующее же утро связался по вертушке с Москвой. Ему сообщили, что
делегация моталась в Афины зазря, накладка вышла: оказывается, никаких
сирен в Греции сроду не было, их местожительство находится, согласно
мифологии, где-то между Сциллой и Харибдой, а это, по нынешнему
административному делению, район Сицилии, где, как известно, на каждом шагу