"Вендия 2. Незримые нити" - читать интересную книгу автора (Йенсен Брэнт)

Глава 6. За день до похода в Вендию Аграпур, таверна «Золотой бык»



— Тебя можно поздравить с удачным назначением. Вернувшись из похода, не сомневайся, получишь повышение. Тысяцкий Конан, правда, красиво звучит?

Сидевший перед северянином человек был немолод. Его густые черные волосы уже начинали седеть. Лоб покрывало множество морщин.

— Звучит-то красиво, — согласился Конан. — Только надо еще вернуться. И желательно победителем.

— Интересно, очень интересно, — произнес ветеран. — Какая может быть победа, когда на тебя возложена самая что ни на есть мирная миссия? А раз прозвучало слово «победа», то, наверное, ты и возможность «поражения» учитываешь. Что-то я совсем ничего не понимаю.

— Не разыгрывай представление, Зем, — попросил собеседника Конан. — Ты отлично знаешь, почему я тебя сюда пригласил. У меня есть ощущение, что в скором времени мне будет не продохнуть от неприятностей.

Ветеран по-доброму рассмеялся и положил себе в рот небольшой кусочек рыбы с пряностями с тарелки, что лежала перед ним. После чего запил рыбу двумя глотками дорогого зингарского белого вина.

— Ты не только невероятно везуч, — сказал человек, которого киммериец назвал Зем, — но еще и умен.

— Умен? — теперь была уже очередь киммерийца смеяться. — Был бы я умен, то отказался бы от предложения Илдиза и мчался бы, не жалея лошадей, куда-нибудь в Коф или в Стигию. Хотя нет: сначала согласился бы, а потом, все равно, умчался.

— И кому ты признаешься в столь крамольных мыслях? — ответил Зем. — Одному из высших офицеров тайной службы Турана. И как тебе не страшно?

— Я тебя знаю, — пожал плечами Конан. — И что куда более важно: ты знаешь меня.

— Авантюрист – вот ты кто, — без всякого сожаления заявил ветеран. —Однажды настанет день, и ты покинешь нашу страну. Не сказав никому ни слова, и, возможно, прихватив с собой на память что-нибудь из дворцовой сокровищницы. Но не потому что ты испугаешься какого-нибудь непосильного задания, а просто потому что тебе станет скучно.

— Я же говорю. Ты меня знаешь.

Конан понимал, что все сказанное Земом чистая правда. Однажды ему наскучит служить Турану, исполнять обязанности сотника или тысяцкого, захочется посмотреть на новые земли, всколыхнуть застоявшуюся жизнь. Пока до этого момента было еще далеко, но в том, что он настанет, Конан не сомневался. И тогда он купит резвого жеребца или, может быть, снарядит небольшой корабль, разживется в Аграпуре деньгами и отправится в путь. И если один знакомый офицер из тайной службы Турана, вздумает помешать ему осуществить этот замысел, то придется его убить. Хотя впоследствии он обязательно выпьет вина за упокой Зема.

— Взглянуть бы хоть одним глазом, на того, кто рекомендовал тебя Илдизу, — сказал туранец. — Он все правильно рассчитал, выбрал ту единственно верную кандидатуру.

— Уж не ты ли это был? — поинтересовался Конан.

— Нет, не я, — ответил Зем. Киммериец ему поверил. — Но я думаю, что это один из моих ближайших знакомых.

— Не сомневался, что все это дело рук вашей службы.

— Вот и зря. Служба в целом не имеет отношение к твоему назначению в сотню сопровождения. Может, кого-то и вызывали в надежде получить пару советов, но достоверных сведений об этом у меня нет.

— Зем! Мы же говорим не только о моем назначении. Кто-то спланировал весьма масштабное мероприятие, в котором я лишь одна из фигур на доске.

Конан блефовал.

Он не видел других людей, которых Илдиз мог задействовать в Вендии. Исключение составляли только новый посол Шеймасаи и его окружение. Но он, как и сам Конан, был весьма примечательной фигурой.

Правда, оставался шанс, что хитрецы из тайной службы действительно разработали какой-то тонкий механизм, который, несмотря на малое число составных частей – Конан, Шеймасаи и, возможно, еще двое-трое людей, сработает в Вендии. И в этом случае, если Зем действительно не имел никакого отношения к составлению плана, он из профессиональной гордости мог начать с Конаном его обсуждение.

— Ты так думаешь? — удивленно произнес туранец. Деланным было его удивление или нет, киммериец не разобрался. — Тогда это что-то невероятно сложное. В сотне, да будет тебе известно, нет ни одного агента нашей службы. Ты – смышленый, невероятно везучий парень, но тоже не конфидент. Единственная интересная личность – это новый посол. О нем мало что известно. До этого момента он вел весьма скромную жизнь, в политических играх не участвовал. Весьма странное, скажу тебе, назначение.

— Мне он не понравился.

— Такого же мнения о нем большинство. Как бы там ни было, присмотрись к нему получше, лишним не будет. Выпьем?

Двое воинов, старый и молодой, наполнили бокалы и опрокинули их. Зем попутно прихватил со стола еще один кусочек рыбы.

Конан остался доволен тем, что его товарищ из тайной службы сумел развеять самые черные его опасения. Если Илдиз сказал ему правду о том, что в Вендии ему предстоит постараться в одиночку разобраться с тем, не плетет ли кто интриг против Турана, это одно. В таком случае у киммерийца впереди было несколько месяцев весьма нескучной жизни, посвященных поискам убийц посла Туранской Империи. Но если Илдиз со своими советниками решил разыграть в Вендии крупную партию, то Конан вполне мог оказаться одной из фигур, обреченных быть принесенными в жертву. К счастью, никаких разумных аргументов в пользу последнего варианта у северянина не было. Вот и у Зема их тоже не нашлось.

— Не расскажешь, о чем тебя просил Илдиз?

Конан серьезно задумался перед тем, как ответить. Зему он доверял, к тому же туранец, в случае честного ответа, мог бы помочь дельным советом. Однако северянину не хотелось без особой причины нарушать слово, данное им Илдизу.

— Нет, не расскажу. Извини.

— Ничего, — отмахнулся Зем. — Все равно, наверняка ничего конкретного.

— В этом ты прав, — не стал отрицать очевидного киммериец. — Расскажи, что еще ты думаешь о моем назначении.

— Это очень необычный ход, — сказал ветеран. — Мне с таким сталкиваться еще не доводилось. Чтобы Туран с его закостеневшими обычаями выдвинул на роль второго человека в посольстве иноземца. Притом выходца из далекой варварской страны, к тому же пугающе молодого.

— Мне дали задание, — подытожил киммериец. — И одновременно выставили напоказ: вот тот человек, который нужен Турану в Вендии! Про странность такого хода ты мне можешь не рассказывать. И так все очевидно. Лучше скажи, зачем он Илдизу мог понадобиться.

— Можно считать это демонстрацией добрых намерений, — не замедлил предложить вариант Зем. — Туран показывает, что именно ты займешься поисками всего, что желают скрыть от империи. Наши союзники в Вендии будут знать, кому предложить свою помощь. Власти же всегда смогут держать тебя в поле зрения.

— Глупо, — заметил Конан. — Хотя и не лишено определенной красоты.

— Только это, по-моему, не весь замысел нашего правителя, — продолжал Зем. — Не сочти за комплимент, но твоего умения идти к поставленной цели наши противники не оценят до того момента, как ты разобьешь их в пух и прах, оказавшись в Айодхье. Мы говорим вендийцам, что отправляем к ним умного и опасного человека, замены которому не нашлось среди туранцев. Предупреждаем их, что этого человека стоит бояться, что лучше ему помогать. Но мы утаиваем от них, что ты не просто опасен – тебя, если ты нападешь на след, будет не остановить.

— Что-то подобное мне говорил и Илдиз.

— И это чистая правда. Но стоит помнить еще об одной вещи: это Вендия, и самый лучший замысел там может не сработать.

— Меня, кстати, не пожелали снабдить сетью ваших людей в Айодхье. Я практически ничего не знаю о Вендии, не знаю языка, а в столице у меня не будет никого, к кому я смог бы обратиться за помощью.

— Какой смысл выводить тебя на конфидентов? У них у каждого свои задания. За большинством из них постоянно следят. С теми, за кем еще не следят, тебе, тем более, не стоит встречаться. К тому же, их слова только запутают тебя. Почти у каждого из наших людей в Вендии есть свои покровители. Конфиденты действуют одновременно и в их пользу, и в пользу Турана. Одновременно со всеми новостями о вендийской столице ты получишь еще и целое море лжи.

— А так я буду получать эту ложь из уст самих вендийцев! Если они, конечно, будут со мной говорить. Какой во всем этом смысл?! Я не знаю, как мне действовать, когда я окажусь в Айодхье.

— Меня самого это ставит в тупик, — признался после небольшой паузы Зем. — Возможно, Илдиз надеется на твою удачу, интуицию. Но то, что тебя отлучили от связей с конфидентами, вещь очень показательная. Похоже, правитель не доверяет им даже больше, чем мы. Их собственное руководство.

— Ты мне, кстати, так и не сказал, какую именно должность занимаешь, — попенял приятеля Конан.

— И не скажу, — не стушевался тот. — Одним словом, Конан, о конфидентах в Вендии можешь забыть. Я тебе не выдам ни одного человека.

— Я уже и передумал у тебя спрашивать, — признался северянин. — Хотя ты меня не убедил, что от общения с нашими людьми не было бы никакой пользы.

—– Зато убедил, что не переступлю через решение Илдиза, — отрезал Зем. — Он четко обрисовал в своем указе твое будущее положение в Айодхье. Пойми, решение это не было спонтанным. Если император посчитал нужным лишить тебя определенных источников знаний, значит, так оно и нужно.

— Турану, наверное, нужно. А мне?

— Ты же согласился с назначением.

Это был железный аргумент. Конан шел на риск совершенно осознанно. И теперь уже поздно было жаловаться, что с ним поступили не до конца честно.

— Правда, кое в чем я тебе все-таки помогу, — смилостивился Зем. — В конце концов, ты же мой друг. Без вендийского языка ты в Айодхье пропадешь. Чтобы не терять времени, начнешь изучать его в походе. Я неплохо знаю одного человека из свиты Шеймасаи. Думаю, смогу договориться с ним, чтобы он давал тебе уроки языка.

— Ваш человек? — Конан сделал акцент на первое слово.

— Нет, не из тайной службы, — ответил туранец. — Мой старый знакомый. Дипломат. Так что, к тебе будут две просьбы. Во-первых, не впутывай его в то, чем будешь заниматься в Айодхье: никаких просьб, никаких поручений. Во-вторых, постарайся не афишировать перед Шеймасаи то, что он тебе помогает. Я не знаю, как посол к этому отнесется, и не хочу портить товарищу карьеру.

— Договорились, — легко согласился киммериец. — Как зовут твоего друга?

— Сначала я все-таки сам поговорю с ним, — не стал спешить Зем. — Мало ли, вдруг он откажется. Если все будет хорошо, я завтра пришлю тебе весточку.

— Надеюсь, с одной проблемой разобрались.

— Думаю, что так. Но, боюсь, это единственное, с чем я тебе могу помочь. Разве что еще оплачу наш ужин, хоть зазвал сюда меня именно ты. Мое жалованье все же несколько превосходит твое.

Туранец допил свое вино и полез рукой в кошель.

— Подожди! Зем, ты что собрался уходить?

— Дела… Служба…

— Ну, уж нет! — сказал киммериец, усаживая приятеля назад на скамью, с которой тот уже было дело поднялся. — Я тебя так просто не отпущу. Нам еще есть, что обсудить.

Ветеран пробежал глазами по зале таверны, словно ища поддержки у ее посетителей. Но никого, готового придти ему на помощь, он не обнаружил, и был вынужден сдаться.

— Ладно, ладно, — сказал он. — Но тогда за ужин платишь ты.

— Разумеется! — согласился киммериец. — Я готов еще и девушек оплатить. Главное, ты никуда не спеши.

— У меня жена, — как-то грустно сказал туранец.

— Хорошо, тогда без девушек, — ответил Конан и подозвал служанку. — Вина! И еще какого-нибудь мяса!

— И что именно тебе еще от меня надо?

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне о Вендии. Я только и слышу: Вендия странная, Вендия необычная, в Вендии все не так, как у нас. Но при этом ничего толкового я за последние дни о ней не узнал.

— Так ты считаешь меня знатоком Вендии? — улыбнулся Зем. — Вынужден тебя разочаровать, Конан. У нас в службе этой страной занимаются другие люди.

— Но кое-что ты знаешь? — не сдавался Конан.

— Кое-что знаю, — кивнул Зем. — Вендия странная, Вендия необычная, в Вендии все не так, как

— Шутишь?

— Шучу.

— А если серьезно.

— Ну, если серьезно, то расскажу, что знаю, — с этими словами улыбка с лица туранца исчезла. — В самом деле, мне очень жаль, но к нашим конфидентам в Вендии я не имею никакого отношения. Разве что знаю их по именам, в силу своего положения, и все. И о ситуации в стране знаю лишь из обобщенных докладов.

Конан имел в виду не совсем то, о чем ему начал говорить его туранский приятель из тайной службы. Киммериец надеялся узнать у него о самой стране, а не о том, что там сейчас твориться. Но раз Зем сам затронул эту тему, стоило попытаться этим воспользоваться.

— Хотя бы это, — сказал киммериец.

— Будешь смеяться, — ответил Зем. — Но в трех словах: все как обычно. Политическая ситуация Вендии – это постоянное ожидание перемен. Сил, способных повлиять на политику в этой стране, огромное множество, но все они уравновешены между собой. Они постоянно ищут пути усиления собственных позиций, устраивают союзы, разрывают их, предают друг друга, но практически никогда не действуют открыто.

— Почему?

— В случае неудачи того, кто начал активную игру уничтожат. В первую очередь, бывшие союзники, чтобы самим уйти из-под удара. Вот и сейчас, в Вендии, по докладам наших людей, идет обычное для них скрытое перестроение сил. Преимущества пока не у кого нет.

— А что за силы?

— Так сразу и не ответишь… Вендийское общество поделено на касты: жрецы-брамины, воины-кшатрии, торговцы-вайшьи и бедняки-шудры. Внутри касты также делятся, но это четыре основных пласта общества. Интересы касты для вендийца – святое. Кроме этого, существенным мерилом жизненных и политических приоритетов для них является вера. У вендийцев огромное количество богов: живых и мертвых, местных и пришедших из иных стран. Остается только удивляться, как они сами не путаются в своих богах и в их интересах. Следующим немаловажным моментом является происхождение вендийца. Род и его традиции, особенно для знатных кшатриев, играют значительную роль. Если добавить сюда деньги, власть и любовь к красивым женщинам, мы получим практически полный список того, что заботит вендийца.

— Надеюсь, что не каждого?

Конана такая перспектива напугала.

— Нет. Разумеется, нет. Бедняков, которых в Вендии большинство, волнует в первую очередь дхарма – их жизненный путь, еда и кров над головой. Именно в таком порядке. Но немало и тех, у кого хватает времени и денег на то, чтобы заниматься вещью, которую мы именуем политикой. И именуем, пожалуй, ошибочно, потому как допускаем огромное упрощение. Вендийцы не просто стремятся возвеличить, к примеру, свой род. Они одновременно заботятся об интересах касты, количестве верующих в божество, которому они поклоняются, следуют дхарме и умудряются при этом делать вид, что живут обычной жизнью.

— Сложно. Я так понимаю, что как таковых устоявшихся политических сил там, только временные союзы?

— Ошибаешься. Есть и неизменные силы. Например, сторонники нынешнего правителя, касты высших браминов, поклонники Кали. Но в большинстве своем, ты прав, речь идет именно о временных союзах. Хочешь еще одну интересную деталь?

— Ну, разумеется.

— Вендийцы почти никогда открыто не врут. Они все-таки люди и все упомнить не в состоянии, а потому лжи предпочитают полуправду.

— А ты говоришь, что ничего не знаешь о Вендии!

Зем удивил своим рассказом киммерийца. Ничего конкретного о верованиях, обычаях, истории Вендии он ему не поведал. Вместо этого приятель точно дал ему понять, что разобраться в этом всем иноземцу практически не реально. Во всяком случае, находясь в Туране.

И еще одну очень важную вещь можно было почерпнуть из сказанного: в Айодхье лучше будет никому не доверять.

— Это не так и много, — не согласился туранец. — Практически ничего! Сам я в Вендии не был никогда, и все это знаю только понаслышке. А вот люди, бывавшие там говорят, что лишь изнутри можно понять, что такое Вендия. Почувствовать ее дух. Пока ты сам не станешь составной частью всех местных интриг, ты останешься там чужаком, фигурой на чужой доске.

— Что ж, мое назначение кажется мне все более и более странным.

— Не согласен. Я уже говорил, что тот, кто рекомендовал тебя Илдизу, сделал очень правильный выбор.