"Евгений Крестовский "Холодное солнце" " - читать интересную книгу автора

машинка звякнет, и придется мне тебя сосчитать, понял?
- Она и так звякнет! - усмехнулся Томилин.
- Не звякнет. Я тебе журнал перекину через хомут!
Хомутом охранник называл контрольную арку, настроенную на улавливание
металлических предметов. Наряду с рентгеновскими датчиками, которые могли
выявить даже медный пятак, проглоченный злоумышленником, в этой системе
имелось еще несколько хитроумных штучек, натасканных на обнаружение чего
угодно под рубашкой или в штанах клиента. В лабораторию нельзя было
проносить ничего постороннего. А уж что-либо вынести из нее было просто
невозможно.
Сделав корявым почерком запись в книге, охранник сунул журнал себе под
задницу и устало пробурчал:
- Все, валяй, наука! В обед приходи!
- Хорошо, сам меня заставляешь... Только чтоб без всяких там подожди.
У меня времени в обрез будет!
Академик был одет в белый халат, из-под которого торчали такие же
белые штаны, широкими трубами волочащиеся по полу. Миновав контрольный
пункт, он стремительно пошел по длинному высокому коридору, освещенному в
нижней части маленькими лампами. Подойдя к одной из дверей, он щелкнул
замком и тут же закрыл за собой дверь... Минут через пять в лабораторию
начали входить сотрудники. Тщательно обжульканные на контрольных постах,
они коротко здоровались с Томилиным, смотрящим в бинокуляр, и быстро
занимали рабочие места, спеша приступить к работе до того момента, как в
лабораторию войдут проверяющие.
Сегодня никто не опоздал, даже рентгенщик Яковчук - довольно мрачный
детина, работавший тут с самого основания Объекта и уже не раз получавший
мягкий отказ на просьбу уволить его по собственному желанию и дать убраться
на Материк. Ему говорили, что аналитик Яковчук незаменим, и для
убедительности накидывали сверх контракта несколько сотен. Получая отказ,
Яковчук мрачнел и неделю ни с кем не разговаривал. В последнее время он
недолюбливал Томилина за идиотский оптимизм. Томилин увлеченно трудился,
занимался наукой, не очень-то отвлекаясь на деньги, а он, Яковчук,
зарабатывал: вкалывал, горбатил - отбывал повинность... Проверяющие вошли в
лабораторию последними. Это были охранники с железным ящиком. Поставив ящик
на свободный лабораторный стол, они торжественно, словно заслуженного
покойника из Кремля, извлекли из ящика баночки и небольшой металлический
слиток.
Один из охранников осторожно положил его на томилинский стол. Томилин
небрежно подвинул слиток к себе и расписался в получении.
Слиток называли в лаборатории Эталоном. Все, что делалось на Объекте,
в той или иной мере касалось Эталона - сплава, состав которого был
предметом долгих перешептываний в лабораторной курилке бесконечными зимними
вечерами.
Ради него тысячи людей самых различных специальностей трудились здесь,
за Полярным кругом, считая месяцы и поджидая тот счастливый момент, когда
наконец смогут отправиться на Материк отоваривать честно заработанные
миллионы.
До обеда оставалось около четверти часа. Томилин поднялся из-за стола
и, покряхтев по-стариковски, вышел в аппаратную, делая руками нехитрые
упражнения и разминая затекшие плечи. Вскоре следом не спеша вышел Яковчук.