"Нэнси Кресс. Испанские нищие" - читать интересную книгу автора

Ричард исчез в темноте. Джордан и Стелла, держась за руки, возвращались
обратно. Сьюзан простодушно сказала:
- Мне бы хотелось, чтобы Алиса была здесь.
Лейша кивнула.
- Да, - добавила Сьюзан, - было бы неплохо собрать твоих друзей.
Сьюзан погрузилась в изучение пустыни, а под ними крался какой-то
невидимый мелкий зверек, над головой одна за другой зажигались звезды.




ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МЕЧТАТЕЛИ. 2075 год

Догмы спокойного прошлого неприменимы
к бурному настоящему. Мы оказались в
чрезвычайно сложных обстоятельствах и,
должны с честью справиться с ними. Наше
дело новое и сподвигает нас думать и
действовать по-новому.
Мы должны освободиться от рабства.
Авраам Линкольн.
Послание конгрессу, 1 декабря 1862 г.


17

Утром того дня, когда ей исполнилось шестьдесят семь лет, Лейша Кэмден
сидела во дворе своего дома в Нью-Мексико и рассматривала свои ноги.
Прямые и сильные, узкие ступни, высокий подъем, кожа - здоровая и
свежая. Короткие ногти. Сьюзан Меллинг одобрила бы. Сьюзан придавала
стопам огромное значение: состояние вен и костей служило ей барометром
старения. Или отсутствием такового.
Лейша невольно рассмеялась. Вспомнить Сьюзан, умершую двадцать три года
назад, в связи с собственными ступнями. In memoriam bipedalis.
С каких это пор она считает смешными такие вещи? Конечно, в двадцати-,
тридцати-, сорока- или пятидесятилетнем возрасте все воспринималось
слишком серьезно. Наверное, она была очень скучной. Вероятно, молодые не
могут быть серьезными, не впадая в уныние. Им не хватает самого важного. В
физике это называется моментом вращения. Слишком много времени впереди,
слишком мало позади. Словно человек несет лестницу горизонтально,
ухватившись за один конец. Даже достойное увлечение не может как следует
все уравновесить. Какой уж тут юмор, если балансируешь изо всех сил?
- Чему ты смеешься? - Стелла вошла в кабинет Лейши без стука. -
Репортер ждет тебя в конференц-зале.
- Уже?
- Пришел раньше времени. - Стелла фыркнула: она была против бесед Лейши
с журналистами. "Пусть празднуют свое трехсотлетие без нас, - говорила
она. - Какое теперь это имеет к нам отношение?" Стелла иногда бывала так
нелюбопытна. Конечно, ей всего пятьдесят два, и поэтому она еще так
серьезна.