"Юлий Зусманович Крелин. От мира сего " - читать интересную книгу автора

А мы пошли к своим больным.

АССИСТИРОВАТЬ МНЕ БУДЕТ ОНА

Начальник вошел, когда операции только начались. Вокруг обоих столов
стояли студенты, и было трудно рассмотреть не только что делалось, но и кто
делал. Он подошел к первому столу. Студенты стали раздвигаться, чтобы
пропустить его.
- Стойте, ребята, стойте. Я уже насмотрелся на эти игрища. Смотрите,
ребята. - Похлопал ближайшего студента по спине. - Смотрите, какой аппарат.
Очень много с ним узнать можно. Нет?
Студенты теперь больше смотрели на него, чем на операционный стол.
Все-таки профессор говорит, да и говорит он всегда что-нибудь интересное. А
он стал ходить вокруг аппарата, стал рассматривать запись на ленте,
расспрашивать что-то у анестезиолога.
- Вот ведь, все наука. Все это и есть наука, ребята. Чего только не
узнаешь благодаря этим аппаратам. Все и узнаем. А этот, смотрите, показывает
химические изменения в крови на разных этапах операции. До этого аппарата мы
не могли так сразу определять изменения. Да и не сразу тоже не могли. А
теперь пожалуйста, отсекли желудок - и в тот же миг все изменения этого
мига. Сто измерений ста изменений - диссертация, новое в науке, новый факт,
новая закономерность миру стала известна. Так, ребята. Молчите? И
правильно - в операционной разговаривают только оперирующие или шеф, как я,
например. - Он засмеялся то ли иронически, снисходя до собственных
слабостей, то ли еще как-то.
Анестезиолог прикрикнул на студента, который притулился к аппарату.
Начальник тут же включился:
- Ну что ты кричишь! Большой ученый? Что у тебя, изменится твоя наука
от этого? Не воображай, что ты такой уж большой ученый. Это аппарат -
ученый, а не ты. Ты - регистратор. Аппарат дал результат - и смотри. Больно
вы к себе серьезно стали относиться с тех пор, как я вам эту игрушку достал.
Диссертациями запахло?
Начальник еще немножко поиграл анестезиологом, объяснил ему, что наука
начинается после того, как зарегистрированные в диссертации факты поданы ему
на стол, после того, как он над ними подумает, обобщит, вот после этого он
сделает науку, а их учеными, и пусть они, - продолжал он объяснять более
развернуто, чем эта конспективная запись разговора, - знают свое место и
студентов не тюкают. Потом он подошел к операционной сестре, стоявшей со
своим столиком в ногах больной, посмотрел на операцию, так сказать, снизу, а
не сверху, хотел было что-то, по-видимому, сказать сестре, но вдруг раздумал
и направился к другому столу, наверное потому, что услышал раздраженный
голос хирурга от того, другого стола.
Хирург ругал Люсю. Она, как и было принято, молчала. Начальник поглядел
на нее: "Удивительная она все-таки женщина. В шапочке и маске она почему-то
еще красивее. Наверное, из-за постоянного удивления в ее глазах. Впрочем,
неизвестно почему. Просто - даже в шапочке и маске очень красива. С ней и
оперировать приятно. Люблю оперировать, когда она ассистирует". Так спокойно
раздумывал Начальник, пытаясь через спины студентов разглядеть, что
происходит в операционном поле. Трудно. Студенты пошли высокие -
акселерация, говорят, и хоть он тоже не из низеньких, разглядеть ему