"Джэсмин Крейг. В плену мое сердце " - читать интересную книгу автора

Больше она не видела "Лоуренса Кинга" вплоть до начала суда. Он
появился в качестве свидетеля со стороны обвинения и с обезоруживающей
точностью пересказал беседы, которые вел с Эми по поводу компьютерных
программ "Вест Фарм". И когда закончил показания, она почти явственно
услышала, как за ней захлопнулась дверь тюремной камеры.
Но Эми пребывала в таком ужасном состоянии, когда даже тюрьма стала
казаться ей предпочтительней, чем наполненный людьми зал суда. Ей были
ненавистны сотни любопытных глаз, устремленных на нее. Она испытывала
нестерпимую вину всякий раз, когда видела согнувшиеся, поникшие фигуры
родителей, сидевших неподалеку.
Эми была слишком парализована ужасом и не испытала ничего, кроме
легкого удивления, когда после перекрестного допроса ее защитник убедил
Кинга признать, что Эми вела себя как неопытная дурочка, а не как
преступница. При сложившихся обстоятельствах Эми должна была радоваться, что
присяжные согласились считать ее глупой. И, посовещавшись меньше часа, они
вынесли оправдательный вердикт "Невиновна".
Суд закончился. По закону она, Эми Флетчер, могла идти на все четыре
стороны. Лоуренс Кинг покинул помещение, даже не взглянув в ее сторону. Но
она глядела именно на него, когда суд объявлял свое решение, и знала, что
никогда не забудет выражение его лица - сурово сжатые губы, сузившиеся
глаза, желваки на скулах, - когда председательствующий объявил ее
невиновной. К какому бы мнению ни пришли присяжные, Лоуренс Кинг,
несомненно, придерживался иного мнения.

3

Эми провела рукой по глазам, и мокрые от дождя улицы Ивенстона обрели
четкость. Как давно все это было - следствие, суд... И она уже больше не
беззаботная, наивная девушка, вообразившая себя влюбленной в Джеффа Купера.
За прошедшие четыре года она здорово повзрослела.
Родители убедили ее уехать из Риверсайда, едва только закончился
процесс, и она подчинилась их воле. Сама Эми была не в состоянии принимать
какие-либо решения, а поэтому не стала возражать, когда отец связался со
старым приятелем, работавшим менеджером по кадрам в корпорации "Национальное
развитие" в Чикаго. Ей предложили работу младшего клерка, и она тут же
согласилась, вежливо поблагодарив отца за хлопоты.
Она прекрасно понимала, почему родители не хотят, чтобы она осталась в
Риверсайде. Они слыли оплотом местной церковной общины, очень дорожили
мнением окружающих и тяжело переживали все случившееся. Она была
единственным их ребенком, и им хотелось ею гордиться, а получилось так, что
она предала их ценности и разрушила все их честолюбивые мечты.
Через неделю Эми уехала из дома. Эти дни в родном Риверсайде стали для
нее пыткой. Она входила в автобус с гордо поднятой головой, но сердце
обливалось кровью. За минувшие с той поры четыре года она ни разу не
навестила Риверсайд. В первые, самые одинокие месяцы, когда она чувствовала
себя совершенно затерянной в кишащем, как муравейник, Чикаго, Эми в глубине
души надеялась, что родители пригласят ее приехать, но ждала напрасно. От
них приходили лишь вежливые поздравления к Рождеству и ко дню рождения, но
ни строчки о том, что они скучают без нее и хотят с ней увидеться, хотя бы и
в Чикаго.