"Иван Краско, Анна Величко. Андрей Краско: непохожий на артиста, больше чем артист " - читать интересную книгу автора

воспринимал мою работу? Каждый отпуск я проводил в Вартемяках и первым делом
бежал к нему. Привозил с собой закуску - то, что нельзя было купить в
сельском магазине, водку. Мы садились на мостике у реки и долго-долго
разговаривали, обсуждали кино и театр. Когда Серега впервые увидел меня в
каком-то фильме - сыграл кочегара в эпизоде, он спросил: "Ну и чего? И
стоило ради этого уходить с флота?" Через год он увидел меня уже в главных
ролях в спектаклях: "Ну вот, уже лучше". И только когда я стал более-менее
популярным актером ленинградского телевидения, Серега признал мой талант. Он
давал очень мудрые советы и делал справедливые замечания. Когда однажды я
сказал ему: "Серега, а ведь из тебя мог бы получиться артист лучший, чем я",
он зарыдал! Я никогда не видел, чтобы он плакал; даже когда он в детстве
упал с велосипеда на спину и повредил ключицу, он только произнес: "Ух ты!"
А тут зарыдал... И тогда я понял, что задел его за живое, за самые потаенные
струны его души. Оказывается, он действительно мечтал стать артистом. Но ему
было лень учиться и тем более уезжать в город. В деревне могли засмеять: что
за глупость - ехать в город, чтобы стать артистом. Я, сынок, поначалу тоже
никому не говорил о своей мечте.
У французского писателя и философа Дени Дидро есть книга "Парадокс об
актере". Одна мысль задела меня еще с институтских времен: актер не должен
иметь собственного характера, собственной личной судьбы, потому что
сообразно своей профессии он должен воплощать характер и состояние
персонажа, созданного драматургом. Автор описывает комплекс свойств, который
обязательно выражается действием героя. Поэтому профессия так и называется -
"актер", от глагола "действовать". Вот интересно, Андрюша: в то же время эти
роли, если они по-настоящему прожиты, оставляют в актере свой след. То есть
получается, что (это я уже в полемике с Дидро пришел к такому выводу) актер,
чем опытнее, тем больше свойств добавляет в свой характер от сыгранных
ролей. И получается, что он не то что не должен иметь своего собственного,
личного характера, а, наоборот, приобретает всеобъемлющий характер. И
поэтому ему, чем он старше, тем легче работать - его опыт есть некая
кладовочка. И как в шутку говорили мхатовцы, "взял с полочки образец
характера номер 18 и сыграл. И роль учить не надо". Думаю, в этом есть свой
резон. Но при этом человек себя не теряет. Если, конечно, он не уверует в
то, что, например, свойства Ивана Грозного - это его собственные свойства, а
не приобретенные. В нас столько заложено "зародышей", что это все может
разродиться, возрасти! Думаешь, моя флотская юность - потерянное время?
Ничего подобного - морское правило: один за всех и все за одного - это чисто
театральный закон. Поэтому, Андрюшка, я так сурово относился к тому, что ты
срывал репетиции. Конечно, поэтому я мог сказать руководителю театра "Приют
комедианта" Виктору Минкову, чтобы он высчитал из твоей зарплаты стоимость
аншлага, когда по твоей вине был отменен спектакль. И он высчитал. А потом
спросил: "Дядя Ваня, что мне делать? Я не могу рассчитывать на Андрея". -
"Не можешь рассчитывать - увольняй!" Я был непреклонен. И когда Геннадий
Михайлович Опорков, обожавший тебя театральный режиссер, спросил меня:
"Иван, что мне делать с твоим сыном, если он не признает распорядок дня
театра?" "Что, ты не знаешь, Гена? Гони!" Иного отношения, сынок, к твоим
поступкам у меня быть не могло. Я прекрасно знаю, что такое театр. Ты, между
прочим, тоже это знал. Ты ведь знал, что из-за конфликта с художественным
руководством театра я не мог себе позволить ни малейшего нарушения
дисциплины. У меня ведь и этот "стерженек" еще был, и это правило, эта