"Сергей Кравченко. Кривая Империя. Книга 4" - читать интересную книгу автора

Александра в дружбе, а сами усиленно готовились к войне". На Висле
собирались резервы, туда "из Франции (совсем, как в 1941 году - С.К.)
приходили все новые и новые полки". Склады набивались продовольствием и
боеприпасами. Громадная армия "дванадесяти языков" (двенадцати народов)
топталась на левом берегу Вислы. С правого берега на них поплевывал и
матерился наш, Тринадцатый народ. Поэтому именно в ночь с 12-го на 13-е июня
казачьи разъезды засекли понтонную переправу этой международной толпы и без
оглядки на начальство открыли по ней ружейный огонь.
Немедленно последовал приказ по армии императора Александра:
"Не нужно напоминать вождям, полководцам и воинам нашим о их долге и
храбрости. В них издревле течет громкая победами кровь славян. Воины! Вы
защищаете веру, отечество, свободу! Я с вами. На зачинающего Бог!".
Несмотря на очевидную неизбежность столкновения и конкретные донесения
разведки, наша армия не вполне была готова к войне. Одна ее половина под
командой генерала Барклая де-Толли находилась в Вильне; другая - под
командой князя Багратиона стояла у Волковыска. Теперь эти армии шли на
соединение, наперерез французской колонне. Корпус казаков атамана Платова
партизанскими наскоками сбивал французов с темпа. Попутно сжигались все
поселения. Французам негде было со вкусом переночевать. Особенно страдали
польские уланы, казаки почему-то назойливо досаждали им. Так что, постепенно
уланский полк графа Турно был перебит почти полностью. Но наше
соединение-отступление продолжалось, Барклай сошелся с Багратионом только за
Витебском, польские приобретения России были оставлены, польские уланы
полегли будто бы не зря.
В июле в объединенную русскую армию получил назначение новый главком -
М.И. Кутузов. Его авторитет был теперь беспрекословен, опыт турецкой войны
безошибочен, и даже Аустерлицкое поражение он предсказал объективно и
нелицеприятно. Кутузов определил единственной стратегической целью оборону
Москвы. Остальные территории его не интересовали.
В те годы армия агрессора еще не могла быстро и плотно обеспечить
оккупационный режим, так что все военные кампании напоминали собачью
свадьбу, свалку вокруг главного армейского скопления. Ставка Кутузова
находилась в Бородине, вот он с места и не двинулся. Наши войска отходили к
передовому укрплению у Бородина - Шевардинскому редуту. Собралось ровно 103
тысячи человек, меньше, гораздо меньше, чем на Куликовом поле! Но и
французов подходило только 130 тысяч, - не охти какая орда. Зато вооружение
с обеих сторон имелось самое убийственное.
"25 августа, в жаркий августовский (так у Историка, - хорошо хоть не "в
жаркий январский" - С.К.) день, в лагерь русских войск привезли чудотворную
икону Смоленской Божией Матери"...
Вы помните, верующие мои, - это та самая Матерь, которая навесила нам
на шею Годунова. Столь же успешно сработала она и на этот раз.
"Торжественная молитвенная тишина стояла на громадном поле подле
Бородина. Всюду земля была изрыта. Тянулись длинные рвы окопов, насыпи,
стояли плетеные туры батарей. Медные пушки сверкали на солнце. Солдаты
надели на себя чистые рубахи: все готовились к смерти...". Все войско не
могло подойти под благословение, поэтому благодать отпускали с доставкой на
дом - священники отдельным взводом обходили позиции: ""Святый Боже, святый
Крепкий, святый Бессмертный, помилуй нас!" - слышались голоса певчих...".
Наконец все улеглись. Уснули утомленные боями 25 августа