"Сергей Кравченко. Кривая Империя. Книга 4" - читать интересную книгу автора

- А, так ты толкаться, брательника моего обижать! Да он, мать твою имел
до смерти! - мог бы крикнуть Николай Зубов. Но не крикнул. А просто взял со
стола императорскую табакерку и врезал государю своему присяжному в левый
висок!..
Золото - металл тяжелый, - почти свинец. Царь падает, как подкошенный.
Тут по закону непричастности Беннигсен и Зубовы смываются с места
происшествия. Они удаляются "наводить порядок", - проверить, например,
упряжь царской кареты, приготовленной для отвоза знатного арестанта в
каземат. Они за царя не переживают, - подумаешь, оплеуха! Но прочий
гвардейский народ, видя ужасную картину нокаутированного императора, всеми
селезенками чует необратимость содеянного. Храбрыми бойцами овладевает
небывалый душевный подъем вперемешку с бабьей истерикой. Они кидаются на
поверженного тирана хоккейной кучей-малой и бьют, топчут, рвут на сувениры
жестокого начальника. Один из нападающих душит Павла шарфом, полученным от
Беннигсена, когда тот уходил по делам.
Вот тебе, Павел Петрович, и кривое зеркало, вот тебе и "шея на
сторону"!
Беннигсен возвращается:
- Ух ты! А что это с царем? Чего он у вас валяется? Помер? А кровь где?
Нету.
- Значит апоплексический удар от страху!
- А мы хотели его честью проводить на нары, чтобы жил и радовался!..
Наследник Александр, узнав о своем скоропостижном сиротстве, очень
сильно убивался, даже в обморок упал, но его заставили-таки быть царем.
Мамаша вдовствующая еще попырхалась до утра сама захватить власть, но ее
осадили.
Так на заре 12 марта 1801 года снова сменился у нас император.
Павел Петрович Романов явил собой пример несостоявшейся возможности. Он
стоит в ряду таких перспективных, но трагически удаленных с трона персон,
как Григорий Отрепьев, Борис Годунов, Петр Третий.
Как все могло бы повернуться славно, останься они править! Славно - для
Империи, Историка, кино, но не для нас, дорогие читатели. Ибо нам с вами -
все равно...
Русская хронология имеет традицию присваивать правителям порядковые
номера в пределах династии (см. таблицу в конце книги). Вот, например,
следующий царь у нас будет Александр Первый, а его предшествующие тезки -
Невский и Тверской - как бы не в счет, они - Рюриковичи. Тем царям, кто
тезок впоследствии не имел, номера не присваивались вовсе (Михаил Федорович,
Алексей Михайлович, Елизавета Петровна, Анна Иоанновна). А Павел Петрович
почему-то остался у нас в памяти как Павел Первый.
В чем тут загвоздка?
Я предлагаю выпускникам истфака взять исследование этого вопроса в
диссертации. Почти наверняка выяснится, что Павел имел высокое
предназначение для нашей Империи, и был Первым в ряду неких страшных и
продуктивных фигур, - увы! - подрубленных под самый корешок.
Теперь этим фигурам приходится со скрипом и древесным треском
продираться из грязи в князи, - на свое законное, тронное место...

Александр I Благословенный