"Сергей Кравченко. Кривая Империя. Книга 4" - читать интересную книгу автора

весело, баян не смолкает.
А тут еще какой-то мужичок, - тоже лысый, но добродушный, - с
завхозовской улыбочкой разносит по землянкам все ту же русскую радость в
зеленых бутылках с кукурузными пробками.
Это наш вождь и товарищ Никита Сергеевич Хрущев! Он только что отпахал
на ДТ-54 две смены, передал по рации команду запускать Спутник, принял у
девчат на ферме первый опорос, и теперь под звук баяна поет с нами веселую
песню: "Як помру я, поховайтэ на Украйни милой...".
Так что, целина от нас никуда не денется, вспашем ее всю, до самого
корня, чтоб и на могилы места не осталось!
1968. Почти там же. Байконур. Буря. Но ракета-носительница на стартовом
столе не шелохнется. И как бы она посмела шелохнуться, когда к ней в дырку с
подъемника как раз лезут два бровастых мужика?
Первый - командир корабля Герой Советского Союза еще за войну, самый
пожилой космонавт планеты Георгий Тимофеевич Береговой. А номер второй - это
командир над командиром корабля. И на самом деле он не второй, а первый -
Первый секретарь ЦК КПСС, тоже герой Союза и Труда, - Леонид Ильич Брежнев,
верный ленинец, действительный тайный сталинец и ярый антихрущевец. А лезет
он на свою голову в эту железяку потому, что вот Жорке Береговому врачи
разрешили тряхнуть стариной, так и он своих ЦКБэшников и КГБэшников
уговорил, наконец, отпустить его прокатиться и ощутить истинность
вселенского нашего учения.
Теперь в этой стране никто не побоится стать космонавтом, никто не
побрезгует быть коммунистом!
2000. Итум-Кале. Это древняя такая крепость в заколдованных южных
горах. С дремучих толкиеновских времен служит она писателям и поэтам
этическим антиориентиром. Дезориентиром. С нее списаны и Дул-Гулдур, и
Барад-Дур, и Эльсинор и Глаббдобдрибы всякие. Теперь с этой нечистью пора
кончать. Чтоб не засоряла мировую литературу негативным влиянием,
декадансом, мовизмом, чернухой и сливом крепостной канализации.
Сделать это чисто литературное дело поручено нашему Псковскому
воздушно-десантному полку. Спрыгнул полк со своими парашютами прямо на луну
минарета, но заговоренный ветер отнес молодых литераторов в болотистую
фекальную низину у входа в проклятое ущелье. Теперь возимся мы в болоте,
грозно отстреливаемся от черного огня и невидимых молний, извилисто огибаем
ведьмин студень, комариные плеши и багратионовы флеши. Но тактического
преимущества пока получить не можем.
Тут, акбар аллаху, с неба падает сухой-двадцать-седьмой и тонет в
болоте. Первого пилота мы успеваем вытащить, полить из огнетушителя и
похоронить тут же - в вонючем омуте с морскими почестями, а второй - типа
Н.А. Романова полковник - выпадает из кабинки еще на подлете и ушибается о
мшистую подстилку до синяков на посадочной платформе.
Но сразу вскакивает, умело пригибается, и разрывная-бронебойная из
снайперской девяностопятки сносит голову его адъютанту - генералу
хозяйственного управления Большого Кремлевского Дворца, возникшему из-под
болота.
Тут мы замечаем парадокс. Не может быть генерал в адъютантах у простого
полкана. Но разбираться с парадоксами нам некогда, да и полковник уже
смылся. Вон он - лезет на контр-форс Итум-Кале и не падает, - впился в
древние камни, как банный лист! А вон уже и флаг на крышу каланчи поставил.