"Сергей Кравченко. Кривая Империя. Книга 2" - читать интересную книгу автора

всем оружием, Постельная палата с казною, двор митрополита. В каменных
церквях остались только стены; погорело все добро, которое горожане натащили
под божью защиту. Только в главном, Успенском, соборе уцелел иконостас.
Митрополит Макарий, крупный средневековый писатель, едва остался жив, прижав
к груди чудотворную икону Богородицы, лично рисованную праведным
митрополитом Петром. Из обложенного огнем Кремля митрополита спускали на
веревках к реке, так и веревки оборвались, и Макарий расшибся до
бесчувствия. Сгорели все торговые ряды, лавки, посады, все, что окисляется
при нагревании. Ну, и народу, конечно, погорело 1 700 душ.
Царь с молодой женой и боярами уехал от такой беды на дачу в Воробьево.
Тут, конечно, что-то было не так. Жара стояла, но это - пустое.
Обезумевшие толпы москвичей напомнили Ивану страшные ночи детства, огонь
московского пожара смешался в его зрачках с безумным душевным огнем. А тут
еще начальники, ответственные за противопожарную безопасность, стали путать
след. Стали говорить, что Москва сгорела не просто так.
- А как? - побежали мурашки по спине царя.
- А вот как. Стало нам, государь, доподлинно известно, что некие
чародеи вынимали сердца человеческие, мочили их в воде, водой этой кропили
по улицам. Как же Москве было не загореться?
В общем, Челяднин, Скопин-Шуйский, протопоп Бармин - сочинители этих
сказок - плохо повлияли на процесс душевного умиротворения Иоанна, начатый
нежной женитьбой. Взыграли ненависть и подозрительность, вспыхнуло кровавое
Чувство! Был учинен "розыск".
26 июня бояре из спецслужб согнали на площади Успенского собора
"черных" то ли от сажи, то ли по происхождению людей и стали строго
спрашивать, кто запалил город славный. Все дружно и точно отвечали, что это
княгиня Анна Глинская с детьми колдовала. Чекисты засомневались. Было ясно,
что "черные" ненавидели Глинских и за старые дела, и за продолжающиеся их
бесчинства при Иоанне. К тому же, мы помним, что Глинские - это последние
близкие родичи царя по матери. Трудно было их не терпеть, еще труднее -
обидеть. Но достали!
Дядя царя Юрий Глинский стоял тут же и все это слышал. От греха он
решил перепрятаться в Успенском соборе, но бояре и туда запустили чернь.
Глинского убили в соборе, труп выволокли на базарную (Красную) площадь, где
казнили уголовников. Начался беспредел. Били насмерть всех Глинских,
около-Глинских и типа-Глинских. Забили насмерть целую делегацию каких-то
Северских бояр, которых просто попутали с Глинскими.
Бунт полыхал, как давешний пожар, и, казалось, потушить его не в силах
человеческих. А Бог - ясно и дураку на паперти - палец о палец не ударит.
Чем-то царство Иоанново становилось ему не в масть. Толпа черного народа,
перебив всех встречных в ярком платье, стала вспоминать, какие еще Глинские
бывают.
- Э! Так есть же еще бабка царева, Анна - самая главная колдунья! Она у
царя на госдаче прячется! - подсказывали скромно одетые молодые люди без
трудовых мозолей.
Толпа рванула на Воробьевы Горы. Стали дерзко кричать на царя, давай
сюда бабку, всех Глинских, какие есть, и, вообще, давай всех сюда и будем
разбираться, чего ты нам на шею навенчал! Хотели взять малолетку на испуг.
Ответ был мгновенным и взрослым. Сбоку вышли люди с нехорошими лицами,
быстро вырубили нескольких крикунов и заводил. Толпа замерла.