"Галина Краснова. Любимая игрушка " - читать интересную книгу автора

Дорогу мне загородил высокий стройный парень с немытыми волосами и
целым ореолом противного запаха пота и грязи.
- Нет спасибо, в другой раз. Дайте, пожалуйста, пройти, я спешу.
Пару раз моргнув, он повернулся к довольно большой компании таких же не
мытых типов и закричал:
- Представляете, эта уродина мне отказывает...
Компания загоготала, да и парень тоже. Я уже совсем собралась его
обойти, когда он схватил меня за руку. Левую. Ту самую, которую так
тщательно калечил Дей. С трудом сдержав стон, я все-таки рухнула на колени -
черные круги перед глазами мешали сосредоточиться.
Впрочем, мой мучитель скоро оказался лежащим передо мной и руку
все-таки выпустил. Прижав ее к груди, я пережидала боль, когда кто-то поднял
меня за шиворот.
- Ты в порядке, Лина?
Ну, кто еще кроме кнерта мог себе позволить такую наглость? Ради
разнообразия, я не стала распускать ноги. А руки были заняты.
Компания перестала гоготать и, угрожающе нахмурившись в наш адрес,
стала приближаться к живописно распластавшемуся товарищу. Приглядевшись, я
поняла, что горе-любовнику Дей одним ударом сломал нос. Еще бы немного и
убил бы.
От шайки отделился низкорослый бородатый уродец. Как я поняла -
главарь.
- Кто тебе позволил бить моего человека, пришлый?
Дей опять улыбнулся, показав пасть акулы. Нет, ну что за фокус? Я тоже
так хочу.
- А кто позволил твоему человеку трогать мою тээнерин?
Главарь посерел, я же не поняла значения явно чужеродного слова. И,
судя по всему, я одна такая, необразованная. Обидно. Особенно если учесть,
что сказано обо мне. В вдруг что-то плохое?
- Прошу прощения, господин. Кто же мог знать, что эта человеческая
девушка - принявшая твою Клятву. Она ведь не носит медальон на виду. Мне
жаль - мой человек совершил ошибку. Возможно, пятьдесят золотых уладят дело,
и между нами не будет больше обид.
Ага, значит тээнерин переводится как "принявшая клятву". Понятно. А вот
про медальон не понятно. Какой такой медальон я должна носить на виду?
Придется устроить кнерту допрос. Попозже.
- Что скажешь, Лина-тээнерин? Тебе хватит пятидесяти золотых, чтобы
забыть обиду?
Чего? Каких золотых? Так, будем импровизировать.
- Нет, не хватит. Сто золотых и лучшее обезболивающее.
Главарь скривился, но согласно кивнул, отправив подчиненного за
деньгами. По-прежнему прижимая к телу левую руку, я перестала закусывать
губу. Нет, она еще болела, но эта была привычная тупая боль, на которую я
при желании даже могу не обращать внимания. Правда, не слишком долго. А уж
какой у меня при этом невозмутимый вид. Сама себе завидую, потому что внутри
корчусь. Но свою слабость нельзя показывать.
- Дай руку, я посмотрю.
Уже подготовив тираду о том, что скорей удавлюсь, чем доверю демону
(нет, все-таки правильно люди прозвали кнертов) еще хоть одну конечность, я
запнулась, поняв, что он не спрашивает, а констатирует факт. Дей даже