"Галина Краснова. Любимая игрушка " - читать интересную книгу автора Дорогу мне загородил высокий стройный парень с немытыми волосами и
целым ореолом противного запаха пота и грязи. - Нет спасибо, в другой раз. Дайте, пожалуйста, пройти, я спешу. Пару раз моргнув, он повернулся к довольно большой компании таких же не мытых типов и закричал: - Представляете, эта уродина мне отказывает... Компания загоготала, да и парень тоже. Я уже совсем собралась его обойти, когда он схватил меня за руку. Левую. Ту самую, которую так тщательно калечил Дей. С трудом сдержав стон, я все-таки рухнула на колени - черные круги перед глазами мешали сосредоточиться. Впрочем, мой мучитель скоро оказался лежащим передо мной и руку все-таки выпустил. Прижав ее к груди, я пережидала боль, когда кто-то поднял меня за шиворот. - Ты в порядке, Лина? Ну, кто еще кроме кнерта мог себе позволить такую наглость? Ради разнообразия, я не стала распускать ноги. А руки были заняты. Компания перестала гоготать и, угрожающе нахмурившись в наш адрес, стала приближаться к живописно распластавшемуся товарищу. Приглядевшись, я поняла, что горе-любовнику Дей одним ударом сломал нос. Еще бы немного и убил бы. От шайки отделился низкорослый бородатый уродец. Как я поняла - главарь. - Кто тебе позволил бить моего человека, пришлый? Дей опять улыбнулся, показав пасть акулы. Нет, ну что за фокус? Я тоже так хочу. Главарь посерел, я же не поняла значения явно чужеродного слова. И, судя по всему, я одна такая, необразованная. Обидно. Особенно если учесть, что сказано обо мне. В вдруг что-то плохое? - Прошу прощения, господин. Кто же мог знать, что эта человеческая девушка - принявшая твою Клятву. Она ведь не носит медальон на виду. Мне жаль - мой человек совершил ошибку. Возможно, пятьдесят золотых уладят дело, и между нами не будет больше обид. Ага, значит тээнерин переводится как "принявшая клятву". Понятно. А вот про медальон не понятно. Какой такой медальон я должна носить на виду? Придется устроить кнерту допрос. Попозже. - Что скажешь, Лина-тээнерин? Тебе хватит пятидесяти золотых, чтобы забыть обиду? Чего? Каких золотых? Так, будем импровизировать. - Нет, не хватит. Сто золотых и лучшее обезболивающее. Главарь скривился, но согласно кивнул, отправив подчиненного за деньгами. По-прежнему прижимая к телу левую руку, я перестала закусывать губу. Нет, она еще болела, но эта была привычная тупая боль, на которую я при желании даже могу не обращать внимания. Правда, не слишком долго. А уж какой у меня при этом невозмутимый вид. Сама себе завидую, потому что внутри корчусь. Но свою слабость нельзя показывать. - Дай руку, я посмотрю. Уже подготовив тираду о том, что скорей удавлюсь, чем доверю демону (нет, все-таки правильно люди прозвали кнертов) еще хоть одну конечность, я запнулась, поняв, что он не спрашивает, а констатирует факт. Дей даже |
|
|