"Сергей Красильников. Сучья кровь" - читать интересную книгу автора

гопника. Кольцо было заточено именно под это: оставлять печатку-череп на
черепах гопов. Гоп взвыл и отскочил. Ну вот теперь точно - все. Через пару
месяцев заживет, зарубцуется. Никаких витальных повреждений с обеих сторон.
Главное, доехать до центра, оттуда до дома, а дома синяки залатать, ноги под
плед, трубочку набить и чаю, чаю.
Теплого чаю попить на ночь.

На тесной кухоньке Ксена было накурено. Воняло сигаретами, гашишом,
сгоревшим ужином. Рута с тоской поглядывала на пустую миску. Ксен сидел за
столом.
- Да люблю я тебя, люблю, - сказал он наконец Наташе. - Люблю.
Она доводила его своим молчаливым взглядом уже полчаса. Смотрела и
ждала чего-то, а Ксен пробовал, говорил разное, но ничего не выходило.
- Ты не стоишь копейки, думаешь, а? Дешевая шлюха... Да пока тебя не
было, ко мне приходило сто тысяч женщин, одна красивее другой. Они терлись
об меня своими грудями, они ласкали меня, вертели попками, они носили такое
нижнее белье, что тебе даже не снилось. Но я не трахнул ни одну из них,
Наташа. Ни одну.
Она молчала.
- Совали... Совали свои соски мне в рот... Прикидывались моей мамкой,
а? А мамка моя та еще сука, ты знаешь. Мамка моя за границу свалила, знаешь.
Свалила и пьет дорогое бухло с тамошними богатыми шнырями. Мы же такой сучий
народ - не можем, чтоб нас не трахали. Не можем, и все тут. Раньше они к нам
милосердно приходили - Наполеон, Гитлер. Приходили и имели нас. А теперь не
приходят, ну а мы что - едем к ним туда, чтобы нас продолжали там трахать...
Нам нравится, когда они нас трахают... Тебе, Наташа, нравится ведь, когда
тебя трахают?
Ксен смачно затянулся сигаретой и хотел со злобы забычковать Наташе в
лицо, но передумал, остановился на полпути - и опустил сигарету в
пепельницу.
- А я нормальным хочу быть... Не как вы... Не как вы все.
Рута заскулила и начала ходить по кухне. Села перед Ксеном, голову ему
на колени положила.
- Что, Рута... Я злой с ней, да? Да, злой... Это во мне накопилось,
Рута. Прости. Прости... Я-то на самом деле, ты знаешь... Добрый. Только
грустный и потому - злой.
Ксен опустил лицо в сложенные лодочкой руки и провел ладонями по
голове. Почти лысая. А ведь когда-то такой металлюга был. На концерты ходил.
Пиво пил по идейным соображениям. Не как сейчас - тупо пить, чтобы пить. А
пил, потому что пиво. Потому что молодой. Потому что сила в крови играет,
потому что буянить и ломать все можно. А сейчас - просто. Привычка какая-то,
пиво. Пиво, друзья. Все по привычке. И голова, голова, боль - почти не
переставая.
- Голова у меня, Рута, болит.

Толпы людей в черном. Люди с длинными волосами, люди с шипами и
металлом. Люди металла. В коже и нашивках любимых групп; у каждого - свои,
но никаких претензий. Слушай, что хочешь, хоть рок, хоть панк, хоть гранж,
хоть джаз - но все же лучше, конечно, металл. Слушаешь с нами? Ты наш. Наш
человек. И не надо больше никаких доказательств.