"Сергей Красильников. Critical Strike " - читать интересную книгу авторабосс или не какой-нибудь там высокоуровневый...
- А враг может такие удары наносить? - Ну, где как. В разных играх по-разному... - А, допустим, в нашем мире? Отец снова покраснел и почесал затылок. - К нашему миру это никакого отношения не имеет. Это я так, к слову. Игры - это просто игры, причем тут реальность?.. Вот вчера: заинсталлировал одну стратегию новую, так там с рунами непорядок, использовали оригинальные из футхарскского алфавита, а смысл не продумали. Где ж это видано, чтобы Терс обозначать усиление защиты, где ж это видано?.. - Паап! - заныла стоявшая в дверях Нина. - Не начинаай... Отец обернулся, посмотрел на нее. - Нельзя вот уже батьке под старость лет почудачить немного, - улыбнулся он. - Ты, сколько я тебя помню, всю жизнь чудачишь, - заметила Нина, усаживаясь за стол. - Вот еще! Шаманство - это очень серьезное занятие, если ты об этом. А вот твоя эта эволюция как раз и есть... - Ты начни еще отрицать эволюцию! - А ты знаешь, что до нас уже четыре цивилизации было и наша - пятая? - Не было до людей никаких цивилизаций! - Было! Лемурийцы были, атланты были! - А я говорю, не было! - А ты докажи! - А ты сам докажи! разрешить вопросы мироздания, я отправился в комнату паковать Жезл Северного Сияния. Закрутил в три слоя материи, потом на всякий случай своей футболкой обернул, прочитал защитный заговор и только тогда положил в рюкзак. Отец спокойно воспринял сообщение о нашем отъезде. Предложил, конечно, остаться еще ненадолго, но у Нины самолет, а у меня племя и один экзамен не сдан, и какие тут могут быть разговоры. Отнес вещи наши в машину, какие-то курения в комнате напоследок зажег. Сидели, уже в куртках, готовые к отъезду, и что-то невнятное по Дискавери про африканскую саванну гудело, и как-то немного тоскливо было. - Ну, пора уже, - сказал отец, в очередной раз посмотрев на часы. - Пойду машину заведу и прогрею, а то морозно. И ушел. Нина поднялась с кресла, прошлась по комнате. Фотографию старую с полки взяла, рассеянно посмотрела. Зачем-то рукой по стене провела. - Мне кажется, я сюда больше не вернусь, - тихо сказала она. - Он тебя любит. - Я знаю. Но мне все равно так кажется. - Ватрушек тогда своих поешь хоть напоследок. - Я попробовал улыбнуться, но не вышло. Нина взяла ватрушку и, давясь, откусила. - Я тоже... - сквозь еду проговорила она. - Тоже его очень люблю. И сжалась, и тихо заплакала. Надо было, конечно, по-братски ее обнять, но я не стал. Иногда лучше один раз стихийно, сильно, страшно выплакаться, |
|
|