"Сергей Красильников. Critical Strike " - читать интересную книгу авторапросто знал, что моя зарплата позволяет, а что - нет. Кризис вынуждал эти
критерии пересмотреть. - Он причиняет мне финансовую боль, - сказал я, когда мы уже стояли на остановке. - Какой-то новый вид боли? - Элли подняла левую бровь. - Вот это физическая боль. - Я ущипнул ее. - А это моральная боль: Элли, ты дура. А вот это все, это вот время, эти вот обстоятельства, кризис этот - причиняет финансовую боль. Понимаешь? Элли грустно вздохнула. Когда мы вернулись, Ящик уже закончил работу и забавлялся с Серафимом: пытался научить его искать закатившиеся за мебель деньги. Серафим ни о каких деньгах и знать не хотел, приносил Ящику только свои разноцветные мячики, лез играться. Остаток вечера я провел за практикой фэн-шуй: начертил карту циркуляции энергии ци по квартире и пытался устанавливать в разных местах двушку с пивом, потом банки керосин дринка, но магия моя почему-то не действовала, никакого облегчения не приносила и кризис не останавливала. Я пробовал стучать в бубен даже махать оставшимся от Джимми жезлом, но толку не было никакого. В вечерних новостях по тотему сообщили, что Священный Пантеон Саэймы всерьез пытается решить проблему кризиса, разбирается с кредитами, с долгами и энергетическими дырами в финансовой ауре страны. Для этого духи Пантеона одолжили семь с половиной миллиардов евро. - Дай корочку хлеба, Ящик... - просил Боря. Он уже совсем весь от голода сморщился, глаза выпучились, начали выпадать волосы. Боря напоминал скелет, оживленный каким-то милосердным некромантом. - Соси старые носки и тараканов ешь, - угрюмо отозвался Ящик из своего темного угла. - О хлебе он тут размечтался. Корочку ему. Буратино... Я прошел дальше по коридору и чуть не наступил на Элли. Она лежала на полу и не двигалась. Ее чудесная грудь и округлая попка исчезли, а волосы почему-то были не черные, а красные. Я перешагнул через нее и попал на кухню. - О, а вот и ты, Степа! - махнул мне рукой сумасшедший Джимми. Он сидел в углу с Жезлом Северного Сияния в руках и что-то к нему прикручивал. Джимми был живой, без ожогов и следов разложения. На нем был черный балахон, лицо скрыто под капюшоном, и на коленях у него сидел Серафим. - Чего делать, Джимми? - пробормотал я. У меня тряслись руки. - Это конец... Конец света? - Степа!!! - вдруг радостно завизжал Джимми, спрыгнул со стула, отбросил жезл и обнял меня. Тело его, тонкое, изморенное, напоминало тело Серафима - одни только ребра и косточки под мягкой оболочкой. Однако же силы в нем было много: этими своими костями он так сильно сжал меня, что стало трудно дышать. - Помоги мне, - попросил я. - Джимми, что делать? Что делать с кризисом? Он сжимал меня все крепче и крепче и не отвечал. Я попытался вырваться, |
|
|