"Петр Краснов. Две смерти " - читать интересную книгу автора

"Пропускъ наконец получила. ВыУзжаю сегодня. Счастлива безконечно.
ЦУлую. Нелька".
Поручикъ Семеновъ держитъ въ рукахъ этотъ телеграфный бланкъ, и мысли
вихремъ бегутъ в его головУ. Тяжелыя мысли.
Нелька. Милая святая Нелька. Чистая, благородная, красивая. Онъ женился
за годъ до войны. По любви. Любви съ дУтскихъ лУтъ. ПослУ долгой
привязанности мальчика и дУвочки, послУ нУжнаго обожанiя юноши.
Это была не дУвушка, а живая поэма нУжной любви. Тонкая, стройная,
изящная, умная... Такъ и встаетъ она сейчасъ передъ нимъ в темно-синемъ
платьУ, съ опухшими красными вУками глазъ, вся въ слезахъ. И креститъ и
креститъ его маленькими крестами и вся - молитва и отчаянiе...
Съ крестомъ или на крестУ...
Она - русская. Притомъ идеалистка. Сколько въ ея письмахъ любви къ
нему, сколько восторженнаго обожанiя родины!..
Онъ - не герой. Онъ самъ это сознаетъ. Онъ умный, хорошо образованный,
но безхарактерный. Шелъ на войну съ маршевою ротою. Въ штабУ, въ большомъ
штабУ, его замУтили. Видный, красивый, разумный: комендантъ съ нимъ долго
разговаривалъ, потомъ позвали къ начальнику штаба. Заставили чертить. "Вы
архитекторъ?", спросили. - "Готовился быть таковымъ". И его судьба рУшилась.
Оставили при штабУ для письменных и чертежныхъ работъ.
И вотъ началась эта служба на войнУ и не на войнУ, размУренная жизнь
офицера-чиновника въ большомъ еврейскомъ мУстечкУ. Работа въ опредУленные
часы, обУды и ужины въ громадной штабной столовой. Свободные вечера,
проводимые у товарищей за картами или въ кинематографУ. Такъ это все не
походило на "действующую армiю". Даже аэропланы не безпокоили и не мУшали
работУ большого штаба.
А потомъ подоспУла весна. ЗацвУла сирень, распускался каштанъ,
готовилась цвУсти пышная бУлая акацiя. Улицы наполнились еврейскою
молодежью, нарядно одУтыми барышнями в легкихъ, прозрачныхъ, бУлыхъ
чулочкахъ и черныхъ башмачкахъ, обутых на безобразно большiя ноги.
Вотъ тутъ и подвернулась Рахиль Финкельштейнъ. Была она очень красива
или только казалась такою. Семеновъ не смогъ бы отвУтить. Когда онъ увидУлъ
ее впервые майскимъ вечеромъ, онъ проникся такимъ обожанiем къ ея голымъ
плечикамъ, такимъ бУло-розовымъ, удивительнаго оттУнка. Сквозь бУлую блузку
была пропущена широкая черная лента съ бантами, и это черное съ бУлымъ такъ
выгодно оттУняло нУжный колоритъ дУвичьихъ плечъ и шеи.
Семеновъ заглядУлся на плечи, и дУвушка обернулась къ нему. Это была
красивая дУвушка съ нУжным румянцемъ на щекахъ и пышными алыми губами.
Отъ смУлаго, бойкаго взгляда Семеновъ смутился.
- Что смотрите, товарищъ? - спросила его дУвушка.
- Я... Ничего. Я хотУл спросить, какъ васъ зовутъ. Я никогда васъ не
видалъ.
- Рахиль, - коротко отвУтила девушка. - Вы меня не могли видУть. Я
только вчера прiУхала изъ Петрограда. Я тамъ училась на курсахъ.
Разговорились. Пошли гулять. Рахиль оказалась очень умной, очень смУлой
и передовой дУвушкой. По-русски говорила она чисто, и только слишкомъ частое
употребленiе слова "товарищъ" - нужно это или не нужно, - обнаруживало ея
происхожденiе. Ея отецъ имУлъ на базарной площади аптекарскiй магазинъ, въ
которомъ онъ продавалъ солдатамъ одеколонъ по шести рублей за флаконъ.