"Л.Б.Красин. Письма жене и детям. 1917-1926 " - читать интересную книгу автора

иногда даже поливаю герани. Они немного отходят, и некоторые кусты даже
зацвели. Праздничные дни тоже сижу дома, либо пишу, либо читаю. Сегодня
только был с утра в революционном] совете и возвратился домой к 3 часам
(Петров день!). Гермаша еще не вернулся из отпуска. Борис избрал бывшую
часть и поступил помощником] комиссара в Софию. Даже раскрыл уже несколько
краж и очень увлекается, как и всем на первых порах.

Ну что же, мои милабранчики, когда же я от вас дождусь писем? Неужто же
никто из вас до сих пор не собрался отцу-старичишке даже открытки написать?
Или это шалости почты и цензуры?

Пишите подробно, как устроились. Людмил должен мне что-нибудь
нарисовать из окружающего ее. Катабрашный и Любан могут ограничиться
письмами. Погода у нас чудесная опять установилась: я пишу сейчас на
плетеном столике на балконе при закате солнца. На полях золотистая дымка,
мычат коровы, возвращаясь с полей, такой мир разлит над всем пейзажем. Зато
в городе форменный ад. Крепко вас всех целую, родные мои! Пишите. Кланяйтесь
M-lle Лочмо, Ляле, Воровским и всем знакомым. Ваш Красин.

No 5
11 июля 1917 года

Родной мой Любан, не писал тебе давненько, частью из-за событий, частью
потому, что, приготовляясь сам к отъезду, уже терял настроение.

Ну, большевики-таки заварили кашу=29, или, вернее, пожалуй, заварили не
столько они, сколько агенты германского штаба и, может быть, кое-кто из
черной сотни, "Правда" же и иже с ней дали свою фирму и сами оказались на
другой день после выступления в классически глупом положении.

Описывать тебе все это по порядку нет смысла: гораздо полнее прочитаешь
изложение событий в газетах. Скажу только, если правдисты хотели осуществить
какой-либо "план", вроде захвата власти, смены правительства и т. п., то,
конечно, они себе самим обязаны провалом. Большей организационной
беспомощности и убожества, отсутствия намека на какую-либо осознанную и
поставленную себе цель трудно себе представить. При малейшем
руководительстве в первые два дня, когда вся многоголовая "власть" была тоже
в состоянии полной растерянности, можно было сделать что угодно, но болтуны
остались болтунами, и когда вместо вынесения резолюции или писания громовых
статей потребовалось проведение лозунга в жизнь, грозные вожди и
руководители всемирного пролетариата оказались попросту в нетях и не сделали
даже попытки извлечь из разыгравшихся событий и пролитой уже нелепым и
бесцельным образом крови хоть что-либо для осуществления своих тактических
программ. Несчастные же "массы", в лице главным образом солдат и некоторого
процента хулиганья, совершенно бессмысленно толкались два дня по улицам,
стреляя с перепуга друг в друга, шарахаясь в стороны от малейшего слуха или
тревоги и абсолютно не понимая, что все это значит и что к чему: в общем,
уличный пейзаж несколько напоминал февральский с поправкой на время года.
Раненых было изрядно, так как стрельба шла не только с крыш, и коэффициент
полезного действия некоторых ружей и пулеметов был, вероятно, больше по