"Екатерина Красавина. Кофе с перцем " - читать интересную книгу автора

связывает, тогда еще подумал Паша. Мила, явно не обремененная интеллектом, и
хрупкая Нина, с интересом разглядывающая памятники Стамбула.
Марина Ивановна была порядочной стервой. Каждый раз при виде "сладкой
парочки" - Леши и Влада - она старалась демонстративно подчеркнуть свое
отношение к ним. Но ее никто не поддерживал. И поэтому ее попытки осудить
сей противоестественный союз пропадали втуне.
- Владик, наверное, сейчас придет, - пришел Паша на выручку Леше.
- А... вот он, - и Леша помахал рукой. Маленький юркий Владик напоминал
подростка. Его кожа была гладко-белой. А большие темные глаза напоминали
спелый виноград.
- Все в сборе? - деловито спросила Марина Ивановна.
- Еще нет Лиды, - вставила Мила.
Лида была преподавательницей из Питера. Она старалась каждый год ездить
в туристические поездки и копила на них весь год.
- А Рита с Сашей?
- Вот они. Справа. Разглядывают витрину магазина, - показал на них
кивком головы Леша.
Молодая пара держалась особняком. Им вполне хватало общества друг
друга.
- Экскурсовода нет, - вставила Марина Ивановна. Ее лицо выпирало из-под
белой панамы, как дрожжевое тесто из кастрюли.
- Отоваривается, - хихикнула Мила.
- А Нинка твоя где?
- Тут где-то. Щелкает затвором.
Паша уже в который раз подумал, что зря он сюда приперся. Ему вполне
хватило бы отдыха дома. Так нет - и мать, и бабушка в один голос, словно
сговорившись, стали уговаривать его поехать в Стамбул. Отдохнуть и
посмотреть на исторические памятники. "Я с удовольствием проведу свой отпуск
и дома", - попытался отбиться от их натиска Паша.
- Ограничивать свой кругозор... - несколько презрительно сказала Вера
Константиновна, - могут только пустые, примитивные люди.
- Хорошо, я - питекантроп, - согласился Паша. - Прямой родственник
неандертальца. Скоро возьму палку и буду сшибать плоды с дерева. И учиться
разводить костер. Но ехать я никуда не хочу. Мы можем с Надин отдохнуть и в
Подмосковье. Чем наша природа хуже? Лес, речка, трава.
Так все дело в Надин? - спросила тогда мать, смотря на сына в упор
большими карими глазами.
Паша стушевался.
- Нет, не в Надин.
- А в чем же?
И в тот момент Паша принял решение: он поедет в Стамбул, раз они так
этого хотят. Он умывает руки. Точнее, уступает непреодолимому давлению
обстоятельств. Стамбул так Стамбул. В конце концов, десять дней - это не
месяц. Время пролетит незаметно.
Но Стамбул Паша невзлюбил сразу. Все здесь было слишком ярким,
вызывающим, чужим. Запахи, краски, говор. Даже небо - какого-то
ядовито-синего цвета. Да еще эта толчея кругом, гортанные выкрики, протяжные
возгласы муэдзинов, созывающих правоверных на молитву. Как в каком-то кино,
с раздражением думал Паша. И чего все рвутся в Турцию? За покупками? Не
могут на Черкизовском или Измайловском рынке отовариться? Приличные люди