"Авенир Крашенинников. Затишье " - читать интересную книгу автора

Не глядя подписал бумажку, хозяйка ровненько сложила ее, убрала за
божницу, предложила передохнуть с дорожки. Повела за перегородку с фанерной
дверью, указала кровать. Ах, какой приманчивой была схимнически жесткая
постель с плоскою подушкой, такая чистая под стеганым одеялом. Костя сел на
нее, морщась, потянул за каблук приставший к ноге сапог.

глава вторая

Чиновник особых поручений при пермском губернаторе Александр Иванович
Иконников только что закончил доклад и захлопнул бювар. Губернатор,
генерал-майор Лошкарев, уставя узкий подбородок в жесткий от шитья высокий
воротник, по привычке двигал веревочками губ, глядел на своего чиновника с
явным одобрением. Живые глаза Иконникова, ясный лоб, откинутые назад русые
волосы и молодая каштановая бородка, его негромкий, но внятный и уверенный
голос - располагали. Пермская семинария и Казанская духовная академия, им
оконченные, степень магистра, безукоризненная и не однажды поощренная служба
тоже говорят сами за себя. Нет, Лошкарев не ошибся, повышая молодого
человека. Трудно было бы вообразить, кто бы еще на месте Иконникова смог так
выразительно обрисовать обстановку в губернии в столь неопределенное по
своим последствиям время.
Иконников прав. Реформа вспарывает укоренившийся уклад горнозаводского
населения. Личная крепостная зависимость рабочих и подзаводских крестьян
разрушается. Совсем иными будут подземельные отношения и повинности. А в
соответствии с этим необходимо менять формы и методы управления и самими
заводами и всей губернией.
В губернии восемнадцать казенных, шестьдесят три посессионных и
тридцать четыре вотчинных завода, и на каждом из них свои особенности.
Посему и характер уставных грамот, по которым рабочие будут владеть землей,
должен быть различным. Можно рапортовать правительству, что руководство
казенных, посессионных, и частных заводов полны решимости в ближайшее время
выполнить требования государственного совета и главного комитета и завершить
дело обращения низших и рабочих чинов в свободных обывателей.
В последних словах Иконникова Лошкарев углядел капельку яда. Губернатор
был недоволен близорукостью жандармского подполковника Комарова. Недавно
Комаров вел следствие о злостных распространителях "Послания старца
Кондратия". В самой духовной семинарии под предводительством учителя
Моригеровского завелась шайка вольнодумцев, от руки переписывали "Послание".
Лошкарев и сейчас помнит, к чему звал крестьян "мудрый старец":
"Искореняйте понемногу владычество избранных сподручников антихриста,
не исполняйте, а когда можно, то и разрушайте его постановления, и так
понемногу добирайтесь до уничтожения на земле всего племени антихриста и
всякого его владычества".
Лошкарев перечитал тогда эти слова еще раз, поджал губы добела и дважды
густо подчеркнул строчки. Все листы послания были изрезаны его пометками, но
когда он перевернул последний, перо с хрустом переломилось.
"Когда же увидите, - заволновался губернатор, - что во всех местах ваше
дело делают, тогда уж прямо без страха все поголовно подымайтесь на общее
дело. Не пожалейте тогда животов своих ради будущего счастья, если не прямо
вашего, то, по крайней мере, ваших деток и сродственников".
Откуда в этих юнцах такая ненависть, такая настойчивость? Чего они