"Николай Крамной. Таблицы Рошарха (Щит и меч, 1990, №5 (65) " - читать интересную книгу автора

чувство это не было ложным самовнушением, лишенным оснований, и не являлось
отголоском мрачно-тревожной больничной обстановки. Нет, к этому он за долгие
годы работы привык, и то, что происходило в палатах для больных, его давно
не волновало. Все человеческие трагедии, случавшиеся в стенах этой больницы,
Виктор Георгиевич старался пропускать не через себя, не через личные
переживания, а мимо, оставаясь как бы сторонним наблюдателем, видевшим
только сам факт, дающий пищу для научных размышлений и выводов. И факт этот
был важнее людских страданий. Равнодушие стало привычкой, а затем,
потеснившись, уступило место жестокости.
Все это было давно знакомо и не могло вызвать никаких иных чувств,
кроме профессионального любопытства к неизвестному до этого симптому или
загадочному поведению больного, который не должен был себя так вести. На
этот раз все было по-другому... Теперь, после визита следователей, чувство
это трансформировалось в твердое убеждение: беда уже неслышно переступила
порог.
- Кажется, мы с тобой влипли... - сказал Виктор Георгиевич вызванному в
кабинет Логину. - Слишком много событий в одном дворе. Теперь они будут рыть
и рыть... Не понимаю: зачем ты дал команду ухлопать того алкаша? Чем он тебе
мешал?
- Так он же опознал меня! - стал оправдываться Жогин. - Надень,
говорит, на него форму, и точно тот легавый,
- Ну и что из этого? Алкоголик, два раза лечился от белой горячки...
Кто ему поверил бы? Мало ли что ему на похмелье могло примерещиться? В конце
концов мог он тебя раньше где-нибудь в форме видеть? Когда ты еще служил...
- А санитары? Я, говорит, эти морды на всю жизнь запомнил!
- Ду-у-рак! Потому тебя и из милиции выгнали. - И с холодным бешенством
продолжил: - Да при чем тут санитары? У меня же этот выезд зарегистрирован!
Гнать машину в город, забирать человека среди бела дня и не сделать записи в
журнале? Что ж я, по-твоему, совсем без ума? Ну, опознал бы он их, а дальше
что? Никто же не отказывается от этого факта! Все равно с ними следователи
сегодня беседовали... Э-эх! Трус ты последний, а еще за безопасность дела
отвечаешь! Да и я дурак, что тем людям поверил, которые тебя
рекомендовали...
Патов встал из-за стола и задернул на окне голубую плотную штору,
погасив на полированной столешнице солнечные блики. Затем достал из
холодильника бутылку без этикетки, плеснул в стакан чуть меньше половины
бесцветной жидкости и залпом выпил. Жогина, сидевшего на диване, угощать не
стал.
"Спиртиком побаловался, - подумал Жогин, постаравшись придать своему
лицу безразличное выражение. - Здоров еще, собака, даже водой не запивает!
Может, отойдет теперь немного. Надо помалкивать пока: пусть выговорится,
потом сам скажет, что делать дальше..."
-Ну ладно... Испугался ты того старика, я тебя вполне понимаю, -
продолжил после некоторого молчания Патов.
"Как врач..." - мысленно подсказал Жогин следующую фразу.
-Как врач... Но зачем было торопиться? Днем человек сказал, что видел
"скорую" из психиатрички, а вечером его убивают. Да тут у любого
следователя, если он даже будет глупей тебя, подозрения возникнут. А ведь
можно было напоить его где-нибудь в другом месте и забрать без шума сюда.
- Да, тут я маху дал, - покорно согласился с шефом Жогин, стараясь