"Пленники Камня 2. Хозяева побережья" - читать интересную книгу автора (Йенсен Брэнт)

Глава 1. «О тайных обществах»

Небольшое поместье Бильнас считалось самым удобным перевалочным пунктом на дороге из Сартоса в Кеми. Уставшие караванщики могли найти приют на одном из трех постоялых дворов, сменить лошадей на верблюдов, подлатать в кузне прохудившуюся кольчугу.

Хотя совсем недавно Бильнас был той еще дырой. Путешественника в его окрестностях могли запросто ограбить, убить, а в случае крайнего невезения, еще и изнасиловать. Но случилось однажды проехать мимо Бильнаса одному башковитому купцу-кофийцу. Он оценил превосходное месторасположение поместья и, прибыв в Сартос, немедля выкупил права на эту землю у местных Хозяев.

Для начала купец нанял три десятка отчаянных головорезов из пиратов, что швартовались в Сартосе, и очистил окрестности Бильнаса от лихих людей. Весь следующий год кофиец занимался строительными работами. Снес стену вокруг замка, венчавшего собой центр поместья. Сам замок немного подчистил, обустроил и превратил в некое подобие местной управы, из которой человек, назначенный кофийцем, руководил всей жизнедеятельностью Бильнаса.

За несколько лет поместье полностью преобразилось. Открылись всевозможные лавки. В дополнение к главному постоялому двору — «На перепутье», построили еще два, попроще и подешевле. Из Сартоса подтянулись жрецы Сета. В результате долгих торгов с наместником Бильнаса они добились разрешения построить храм на главной улице поместья неподалеку от замка. Культам Митры, Иштар, Дэркето и Эрлика пришлось удовольствоваться меньшим. Их святыни расположили в маленьком полуночном квартале, названном впоследствии «храмовым».

Человек, прибывший в Бильнас со стороны Кеми, был высок и худощав. Смуглая кожа, орлиный нос и темно-карие глаза выдавали в нем уроженца Иранистана. Возраст его определить было проблематично, скорее всего что-то около тридцати. Одет он был на закатный манер. Рубаха с короткими рукавами и легкие брюки. За поясом путешественника висел кинжал с волнистым лезвием. Другого оружия при нем не наблюдалось.

По сторонам иранистанец не глазел. Двигался уверенной походкой к постоялому двору.

В «На перепутье» обычно останавливались только знатные особы и купцы, что побогаче. Кровати здесь были самые мягкие и просторные в Бильнасе, девушки самые обходительные, а вино неразбавленное. На первом этаже денно и нощно дежурили пятеро громил, готовых предупредить любое нападение на постояльцев.

Ну и цены, правда, были тоже соответствующие. Причем настолько, что большинство путешественников посылали хозяев «Перепутья» с их запросами куда подальше. Так что проблемы свободных мест на постоялом дворе не существовало.

Детина, прислуживающий у входной двери внимательно осмотрел гостя и, судя по мрачному выражению лица, увиденным остался недоволен. Иранистанцу на его соображения было плевать. Не обращая внимания на гримасы прислужника, он спокойно отворил дверь и вошел в таверну. Детина так и не решился его остановить.

Внутри таверны обстановка оказалась не в пример благожелательней. К гостю сразу же подпорхнула миловидная девушка-прислужница в красивом белом платье с голубыми вставками.

— Что вам угодно, господин? – поинтересовалась она у иранистанца. – Комнату на ночь? С девушкой или без? Или просто желаете у нас отобедать?

— Мне надо дождаться моих друзей, — сказал гость. – У нас с ними на шестой послеполуденный колокол назначена встреча. После неё я и решу оставаться ли мне на ночь. А пока принеси мне вина и чего-нибудь мясного.

— Жареный поросенок устроит?

— Да, вполне.

— Вино какое предпочитаете?

— Красное, сухое, — сказал иранистанец. – Сорт на ваш выбор. Что-нибудь не очень дорогое.

— Присаживайтесь, — сказала девушка. – Скоро всё будет готово.

Иранистанец кивнул.

В обеденной зале было пустынно. Из десятка имевшихся здесь столов были заняты лишь два. Иранистанец выбрал себе место у окна. В Бильнасе стояла столь страшная жара, что заклятья, работавшие на постоялом дворе, оказались бессильны перед ней. А вот свежий ветерок, задувавший в залу из окна, приносил с собой желанную прохладу.

Иранистанец откинулся на спинку стула и закрыл глаза. До встречи с «друзьями» оставался еще почти целый колокол. Это время смуглокожий путник собирался потратить исключительно на отдых, разумеется, совместив это дело с приемом вина и пищи.

С улицы доносились звонкие мальчишеские голоса. Иранистанец прислушался. Ребятня спорила по поводу правил какой-то игры. Путник позавидовал этим незнакомым ему детям. Сам он в их возрасте играл в другие игры.

Тем временем, судя по звукам, кто подошел к столу, что-то на него поставил и ушел.

Иранистанец лениво приоткрыл правый глаз.

На столе появились бутыль вина и кружка, которую гость не преминул немедля наполнить. Аромат у вина был приятный, терпкий. Иранистанец сделал несколько маленьких глотков. Напиток оказался достаточно крепок. Во рту после него слегка вязало. Иранистанец довольно улыбнулся. Ему нравилось, когда для приготовления вина использовали молодой виноград. Он и сам так когда-то поступал.

«Похоже, от воспоминаний никуда не деться, — подумал он. – Когда мир стоит на пороге великих перемен, хочешь — не хочешь, а обращаешь взгляд в прошлое».

Время текло медленно. Есть почему-то расхотелось. В замечательном жареном поросенке, поданном к вину, он только для виду немного поковырялся вилкой. Внезапно у иранистанца возникло странное безотчетное желание вынести блюдо с мясом на улицу и отдать его первому попавшемуся бедняку. Это раньше такие порывы происходили у него с пугающим постоянством, но за последние годы он научился контролировать себя. Если живешь среди людей заката, будь добр принимать их правила игры.

Уже тринадцать лет он не бывал в родных краях. Не то чтобы он грустил по Иранистану. Ему никогда там не нравилось. Просто иногда хотелось пройтись по тем улочкам, на которых вырос, посмотреть в глаза друзей. Прикоснуться к миру, что остался в его прошлом. А потом уйти. На этот раз уже навсегда.

У него было предостаточно и времени, и денег, чтобы совершить это путешествие. Но он еще не был готов. Ему не достанет смелости заглянуть в Обитель Эрлика Иранистанского, а без этого возвращение представлялось лишь нелепой шуткой.

Путник вновь наполнил вином свою кружку. На этот раз он пил жадно, отбросив в сторону хорошие манеры.

Кто знает, когда в следующий раз представиться возможность вот так спокойно посидеть за бутылкой хорошего вина? Очень скоро мир изменится.

Они пришли раньше. Иранистанец сразу понял, что это те самые люди, с которыми он должен встретиться. Ему не нужны были пароли, тайные знаки и прочая подобная чушь. За долгие годы службы он научился видеть людей насквозь.

Первый это, наверняка, Дамар. Туранец. Невысокого роста, пожилой, чуть полноватый, одетый во всё белое. Он носил тоненькие, едва заметные усики. Оружия иранистанец на нем не углядел. Дамар работал вторым помощником придворного лекаря в Султанапуре. Знающему человеку этот факт говорил очень многое. «Вторыми помощниками» в Туране называли тех людей, чья деятельность так или иначе затрагивала процедуру умышленного лишения жизни человека человеком. Так вторые помощники оружейника работали с пленными или рабами, выискивая наиболее рациональные способы отправления несчастных в мир иной посредством тех видов холодного и стрелкового оружия, что использовались славными туранскими воинами. Вторые помощники придворных магов экспериментировали с самыми разными атакующими заклятьями. А люди, вроде Дамара, были специалистами по ядам.

Второго человека, вошедшего в «Перепутье», звали Себер. Он работал библиотекарем в книгохранилище в Нумалии. Себер не нравился иранистанцу. Он казался ему слишком глупым. Все свои знания немедиец извлек исключительно из книг. У него даже жены не было. Путешествие в Стигию, что он совершил, ради этой встречи, ознаменовало для него первый выезд за стены родного города. Внешность у Себера была тоже типично библиотечной. Во всяком случае, иранистанец не сомневался, что так выглядят все заядлые книгочеи. Ростом маленький, кожа нездорово бледная. Несмотря на молодой возраст немедийца, на голове у него уже красуется впечатляющая залысина. Одет Себер был совсем не по погоде. Зачем-то напялил на себя еще и нижнюю рубаху. Как он в ней только не сварился?

Была у этой парочки еще одна отличительная черта. На указательном пальце правой руки у каждого имелось маленькое колечко с рубином. У иранистанца было точно такое же. Первый знак Общества.

Двое путников огляделись по сторонам. На миг взгляд Дамара задержался на иранистанце. Себер, казалось, его даже и не заметил. Девушка-служанка предложила им присаживаться.

Иранистанец прокашлялся, дабы привлечь к себе внимание, и махнул рукой, призывая гостей к своему столу. Те всё правильно поняли: попросили девицу принести еще еды и вина к столику их друга. Туда же переместились и сами.

— Ясуд? – поинтересовался Дамар именем смуглокожего незнакомца.

Иранистанец кивнул.

— Каре шамар их хи яз.

Камень в кольце Ясуда после этих слов поменял свой цвет с красного на синий.

— Каре шамар их хи яз.

— Каре шамар их хи яз.

Камень Дамара стал зеленым, Себера – желтым.

— Предлагаю на этом покончить с проверкой, — предложил иранистанец. – Боюсь, что если мы начнем демонстрировать татуировки, нас неправильно поймут. О третьем знаке я даже и говорить не смею.

— Согласен, — сказал Дамар, усаживаясь на скамью напротив иранистанца. – Ну, их к Эрлику эти мелочи!

При упоминании имени огненного бога Ясуда немного перекосило. К счастью, его собеседники этого не заметили.

Себер же не спешил соглашаться на предложение иранистанца. Стоял с задумчивой рожей и нехорошо так молчал.

— Брось, — хлопнул его по плечу маленький туранец. – Всё в порядке. Он свой. Ты же видел его перстень. Никому другому камень бы не подчинился.

— Пожалуй, ты прав, — вздохнул Себер и наконец сел за стол.

— Не обращай внимания, — доверительно обратился к Ясуду второй помощник лекаря. – Он в дороге такого натерпелся, что теперь никому не верит.

После этих слов Дамар расхохотался. Иранистанец решил, что за время проведенное этой парочкой вместе, туранец не раз страдал от мнительности библиотекаря.

— Угощайтесь вином, — предложил гостям Ясуд. – Не знаю, какое заказали вы, но то, что сейчас стоит на столе просто превосходно. Клянусь Эрликом, не ожидал попробовать такого в Стигии.

Дамар незамедлительно воспользовался советом. За неимением своей кружки туранец оприходовал ясудовскую. Иранистанец внимательно следил за движениями второго помощника лекаря. Они у него были быстрые, отточенные, аккуратные, словно у карманного вора. А в карманах у туранца, наверняка, водится немало ядов, которые он своими быстрыми ручками без труда способен переправить в напиток неудачливого собутыльника.

Ясуд заблаговременно ознакомился с трудами ученых мужей, специализировавшихся на способах отравления ближнего своего. Со свойственным ему практицизмом иранистанец обобщил весь изученный материал и пришел к единственно правильному выводу: защитить себя никакой возможности нет. Разве что заранее прирезать потенциального отравителя.

Себер от вина отказался. Ясуд вспомнил, что библиотекарь вообще хмельного не употреблял. Этого иранистанец никак не понимал. Сам он, к примеру, от рома тоже нос воротил, но как можно пренебрегать столь благородным напитком, как вино? Ясуд давно бы заподозрил, что с библиотекарем дело не чисто, если бы не был полностью уверен в правдивости сведений о каждом члене Общества.

— Мы можем здесь говорить? – спросил Себер.

— Вы проделали долгий путь, — сказал Ясуд, — наверняка устали. Вам уже несут еду и вино. Насладитесь трапезой. Разговоры можно чуть отложить.

Девушка-служанка принесла Дамару жареного кролика и бутыль розового офирского и гору овощей вкупе с крынкой молока Себеру. Немедеиец похоже и мясо не жаловал.

Некоторое время все трое предавались слабости чревоугодия. Вернее говоря, двое. Ясуд только для виду ковырял ножом своего порося. Аппетит к нему так и не вернулся, но гостей смущать не хотелось. Еще он втайне подозревал, что очень долго не сможет заставить себя получать удовольствие от пищи в присутствии Дамара. Перед глазами сразу всплывал заученный намертво список самых распространенных ядов.

Себера подобные сомнения не мучили. Он с показательной резвостью смел с блюда все свои овощные культуры и стал приглядываться к помидорам, украшавшим ясудова поросенка. Иранистанец из вредности не предложил угоститься.

Дамар своего кроля поедал очень тщательно, обсасывал каждую косточку. Вино он тоже пил медленно, смаковал, наслаждался вкусом.

— Теперь можно и поговорить, — твердо заявил Ясуд, когда все насытились.

— О делах Общества? – изумился Дамар. – Здесь, где каждый может нас подслушать?

В этот миг, словно в подтверждение слов туранца о «каждых», в «Перепутье» ввалились двое северян. Один был огромного роста, с густой гривой черных волос и ярко голубыми глазами. Второй имел в своем распоряжении ярко рыжую шевелюру, бороду такого же цвета и чуть перебитый нос. Оба были одеты, как моряки.

Ясуд сначала подумал, что северяне мертвецки пьяны, но потом понял, что это впечатление обманчивое. Просто мореходы были вымотаны до такой степени, что ноги их не держали.

— Комнату на двоих, вина и пожрать! – потребовал черноволосый. Хорошо так потребовал. Правильным поставленным голосом. Такой команде нельзя не подчиниться, но и раздражения она не вызывает. Ясуд сразу проникся к парню уважением.

Посмотреть на необычных клиентов из кухни выбежал хозяин. Окинул пристальным взглядом, оценил, как платежеспособных, и чем-то тихо поинтересовался.

— Сигурд, нам надо девок?! – спросил черноволосый у своего товарища.

— Ну, их в п…, — в последний момент рыжий осекся, видимо, вспомнил, что таверна считается приличной.

— Сигурд дело говорит! – указал пальцем хозяину обладатель поставленного голоса. – Мы два дня с верблюдов не слазили. Какие тут могут быть девки?! Разве что на утро… Но это мы сами, если надо попросим.

На этом беседа закончилась, и северяне отнюдь не уверенной поступью отправились на второй этаж отсыпаться.

— Да, слышно тут всё здорово, — признал Ясуд.

Немедиец сразу же принялся нервно озираться по сторонам.

— Успокойся ты! – рявкнул на него Дамар. – Какое людям дело до того, что мы в Обществе состоим? Мало ли обществ в Хайбории…

На Себера довод подействовал.

— В общем-то и вправду нам чужих ушей, — сказал Ясуд, — опасаться большого резона нет. Да и не слушает нас никто. Я бы заметил, поверьте моему опыту.

— Давай всё-таки отыщем местечко поукромней, — предложил туранец.

— Мне здесь нравится, — Ясуд сделал акцент на второе слово. – Ветерок, прохладно. И нет у меня никакого настроения о делах Общества беседовать.

— О чем же тогда говорить? – спросил библиотекарь.

— О вас и о себе, — ответил иранистанец. – Нам друг о друге известна куча вещей, но это не делает нас ближе. Я хочу получше узнать тех, с кем мне предстоит исполнять предначертанное.

— Хорошая идея, — согласился Дамар. – Начинай.

— Меня зовут Ясуд и я родился в Иранистане, — с улыбкой на устах произнес смуглокожий. – Нельзя сказать, что у меня было легкое детство. Наша семья жила очень бедно, и мне довольно часто приходилось подворовывать, чтобы прокормить себя. Воришка, правда, из меня получился посредственный. Таскал я с прилавков первое, что под руку попадется, и сматывался поскорее. Несколько раз меня ловили, но мне неизменно удавалась убалтывать и торговцев, и стражу, и те меня отпускали. По первости я решил, что у меня неплохой актерский талант, даже тренироваться стал, строя рожи перед соседским медным тазом, начищенным до блеска. Эти мои потуги неизменно вызывали у окружающих приступы истерического хохота. Мальчуганом я был неглупым и смекнул, что дело это надо бросать. Секрет моей убедительности крылся где-то еще. Тайна эта открылась мне в возрасте девяти лет. Я прогуливался по базару и наткнулся на одного заезжего туранца, предлагавшего всем желающим сыграть с ним в простую игру. Он ставил на землю три маленьких стаканчика, под один из которых закладывал небольшой железный шарик, вертел их презабавно и просил за небольшую плату попытаться угадать, где сейчас шарик. Большинство игроков неизменно тыкали пальцами в пустые стаканы. Я стоял, смотрел на них и тихо посмеивался. Ведь я точно знал, где лежит шарик. Тогда я кинул туранцу монету и сказал, что хочу сыграть. Я угадал, где шарик, три раза подряд. Туранец на меня дико взъярился, стал кричать, что я мошенник и плут. Тут из-за моей спины вышел высокий человек и спокойно сказал разгоряченному туранцу: «Ты тоже». Тот сразу как-то сник. Тогда незнакомец обратился ко мне: «Отойдем в сторонку мальчик. У меня есть к тебе разговор». Он завел меня в безлюдный переулок, попросил меня прислониться спиной к дому и расслабиться. Я исполнил его указание. Незнакомец начал говорить на непонятном языке и творить руками пассы. «Магия», — подумал я. Когда мой спаситель закончил свое колдовство, по выражению его лица можно было понять, что он остался очень доволен. «Ты талантлив, мальчик, — сказал он мне. – Настолько талантлив, что я просто не могу бросить тебя в этом клоповнике». Он произнес короткое заклятье, и я потерял сознание.

— Так ты и попал в конклав кофийских магов? – спросил Дамар.

— Да. Этот человек отвез меня в Коф. Вот только он ошибся. По-настоящему хорошего мага из меня не вышло. Хотя, возможно, это из-за того, что я не проявлял достаточного усердия в изучении колдовских наук. Долгий извилистый путь был не для меня. Глупо всю жизнь корпеть над древними заклятьями, чтобы истинную силу обрести лишь в глубокой старости. Моей страстью стали усилители магии — артефакты.

— Вот как ты вышел на Общество! – воскликнул Дамар. – А мы-то гадали, откуда взялся столь странный наследник.

— Вы торопите события, — улыбнулся Ясуд. – Напрасно вы полагаете, что я наткнулся на упоминания об Обществе в одной из книг в библиотеке Хоршемиша. Там я не нашел ничего достойного внимания. Либо полные абсурда легенды, либо рассказы о безделушках. Иногда попадалось что-то серьезное, но такие вещи неизменно находились в сокровищнице какого-нибудь из ныне живущих магов. Но я не терял надежды. Конклав раз в три года отправлял отряды на поиски магических книг и артефактов в самые дальние уголки Хайбории. Я участвовал в трех походах. В первом вверенные мне люди собрали приятную коллекцию защитных амулетов. Часть мы честно сдали в конклав, часть поделили. Второй поход был неудачным. Мы нашли лишь несколько книг по рунической магии, вещи сами по себе ценные, но для меня абсолютно бесполезные. В третий раз наш путь лежал на восход, в Кхитай. Там у нас приключился небольшой конфликт с местными магами. Им не понравилось, что мы уносим их ценнейшее собрание книг по анимагии. Пришлось кхитайцев убить. На пальце одного из них я увидел симпатичное колечко с рубином. Не долго думая, я его позаимствовал.

Иранистанец ослепительно улыбнулся.

— Эрлик! – воскликнул пораженный туранец.— Впервые вижу, чтобы человек вот так взял да и подобрал несравненное могущество!

— Я искал и я нашел. Продолжать рассказ дальше смысла не имеет. Вы знаете всё о моей жизни с того момента. Я же вместе с кольцом обрел знания об Обществе.

— Невероятно, — покачал головой туранец.

— Возможно, кольцо само пожелало сменить носителя, — сказал Себер. – Время преображения мира приближалось, а кхитаец был не готов исполнить свою роль.

— Так или иначе, теперь я часть Общества, — сказал Ясуд и добавил. – Свой рассказ я закончил. Теперь ваша очередь.

Дамар глотнул вина и начал свою повесть.

— С самого детства я знал, кем хочу стать. Когда другие мальчишки гонялись друг за другом с деревянными мечами, я сидел в лавке у травника и слушал его рассказы. Он был истинным мастером своего дела. Знал, какие травы в какой период должно собирать, как сушить их, как смеси изготавливать. Я по мере своих ребяческих способностей запоминал всё, что мог. Мне казалось, что именно в травах кроется великая сила. Мечи и алебарды – это для глупцов. Отец мой, видный туранский военачальник, взглядов моих не разделял категорически. Единственное, что меня спасло от муштры, это то, что я ростом да сложением не вышел. Отец понимал, что если и вырастит из меня солдата, то, скажем так, среднего пошиба. Его это никак не устраивало. Вот и отдали меня на воспитание султанапурскому придворному магу. Училось вместе со мной еще пятеро мальчишек. Девочек маг не привечал. Так уж сложилось, что я был самым слабым из всех, а потому постоянно огребал тумаки и делал всю грязную работу, что взваливали на учеников. Отцу жаловаться смысла не имело. Он бы этого просто не понял. Бьют тебя – в чем проблема? Дай сдачи. В общем-то я и сам уже решил, что нельзя оставлять обидчиков безнаказанными. В магии я немного поднаторел. Вернее в той её области, что отвечала за изменение предметов материального мира. Вот и я решил совместить свои знания травника с парой полезных заклятий. Подмешав в суп самого моего главного врага ядовитого зелья с большим периодом действия, я дождался пока отрава впитается в кровь, а потом с помощью магии удалил из желудка своего обидчика остатки травяной смеси. Парень вскоре умер. Никто ни о чем не догадался, хотя маги и лекари провели над трупом не один колокол. Я торжествовал. Тринадцатилетний мальчишка сумел перехитрить всех этих ученых мужей. У мага я прожил еще пять лет. Старательно делал вид, что с равным усердием постигаю все аспекты магического искусства, хотя предпочтение, разумеется, отдавал только одному. Вернувшись домой, я заявил, что мне нужны деньги для закупок трав и эликсиров в отдаленных странах. Отец отказался мне их дать. И тогда я сделал так, чтобы он заболел. Только не надо осуждать меня за этот поступок. Всё свое внимание отец уделял двум младшим сыновьям, на меня ему было плевать. Вот и я отнесся к нему так же. Поставив отца на порог смерти, я предложил ему лекарство. Он в ответ лишь расхохотался. Порадовался, что всё-таки вырастил из меня мужчину. «Сын, — сказал он мне, — раньше я думал, что мне придется передать наследство одному из твоих братьев. Первенец казался мне слабым и безвольным. Ты меня разубедил». После этих слов он протянул мне кольцо, рассказал всё, что знал об Обществе, и попросил побыстрее прикончить его. Терпеть унижения он не желал.

— Что-то здесь не то, — сказал Себер. – Мне казалось, что ты вошел в Общество в возрасте двадцати четырех лет. А, судя по рассказу, отца ты убил восемнадцать.

— Всё очень просто, — ответил немедийцу Дамар. – Отец отдал мне кольцо и поведал все о ритуалах, но я не спешил их исполнить. У меня была другая цель в жизни. После смерти моего родителя, всё его наследство перешло ко мне. Часть денег я, конечно, отдал братьям. Нехорошо обижать близких. За следующие три года я успел заработать репутацию исключительного безумца. Что бы стал делать юноша моего возраста, ни с того, ни с сего получивший огромное наследство? Правильно! Спускать его на девок и выпивку. А что сделал я? Призвал к себе десяток известных травников и начал учиться у них искусству составления зелий, жизнь отнимающих и к ней возвращающих. Покупал дорогие магические трактаты. Ставил опыты на животных и на рабах. Одним словом, наполнял свою жизнь знаниями. Смеялись надо мной все. Кроме одного человека. Он занимал должность главы тайного департамента Туранской Империи в городе Султанапур и его окрестностях. Этот человек по достоинству оценил мои способности и предложил мне место второго помощника лекаря. Вы ведь знаете, что это за должность? Теперь я подчинялся людям из тайного департамента, зато возможности для экспериментов стали просто безграничными. Вы даже представить себе не можете сколь грандиозные открытия я совершил. Но тем не менее в какой-то момент мне стало скучно. И тогда я вспомнил об отцовском кольце. К тому времени мне было ровно двадцать четыре года. Так что, дорогой Себер, нет никакой ошибки.

— Ты – опасный человек, — сказал Ясуд туранцу.

— Я этого и не скрываю, — улыбнулся в ответ Дамар.

— Хитро, хитро, — покачал головой иранистанец.

Дамар поднял кружку с вином. Ясуд поднял свою. Они чокнулись и выпили довольные друг другом.

— Ну, а что вы нам расскажите, месьор Себер? – спросил Ясуд.

— Моя история покажется вам скучной, — сказал немедиец.

— И тем не менее мы её с удовольствием выслушаем, — настоял Дамар.

— Хорошо, — согласился Себер. – О своем предназначении я узнал еще в ранней юности. Отец рассказал мне и об Обществе, и о его целях. Он объяснил мне, какая это ответственность быть одним из трех хранителей. Уже долгие годы в нашей семье кольцо переходило от отца к сыну. Мои предки были людьми умными и образованными. Вы знаете, что наш род является дворянским. В Немедии это кое к чему обязывает. Так вот, предки посчитали, что просто хранить реликвию в ожидании заветного дня глупо. Необходимо готовиться. Просто невозможно, если избранным окажется неуч. Я могу с гордостью заявить, что каждый мой предок был одним из самых просвещенных людей своего времени. Постепенно образовался так называемый «список книг, обязательных к изучению». По сложившейся традиции каждый новый хранитель пополнял этот перечень еще одним экземпляром, который находил наиболее уместным. Вот за постижением всех этих трудов и прошли мои детство и юность. В день моего тридцатилетия отец торжественно передал мне кольцо. И с тех пор я один из вас.

— Хорошая подобралась компания, — улыбнулся Ясуд. – Еще вина?

— Пожалуй, — согласился Дамар. – Завтра нам предстоит долгий путь.