"Кристиан Крахт. 1979 " - читать интересную книгу автора

г. возглавил военную экспедицию, захватил югославский город Риеку (Фиуме) и
был его комендантом (а фактически единовластным правителем) до декабря 1920
г., когда по требованию Антанты итальянское правительство предложило ему
оставить город. "Республика Фиуме" в период пребывания там Д'Аннунцио была
центром притяжения для всякого рода анархических и маргинальных элементов:
художников, буддистов, гомосексуалистов и пр.>. Сразу же после окончания
Первой мировой войны. Что вы будете пить? Может, водку?"
Он хлопнул в ладоши и поднял руку, растопырив три пальца. "Простите, но
вы оба и в самом деле сильно попахиваете гашишем".
Подбежал одетый в ливрею лакей, держа на подносе три стакана водки и
ведерко с кубиками льда.
Я взял стакан и отпил маленький глоток. "Спасибо. Я... задевал одеждой
за гашишные растения, и потому..."
"Я слышал об этом маленьком государстве", - перебил Кристофер и положил
руку мне на плечо, мягко намекая (к подобным нежностям он прибегал только в
присутствии посторонних), что сейчас мне лучше помолчать.
"Там, кажется, были Тристан Тцара <Тристан Тцара (Самуэль Розеншток,
1896 - 1963) - поэт и писатель, уроженец Румынии. С началом Первой мировой
войны по фальшивому паспорту перебрался в Швейцарию. В 1916 г. вместе с X.
Баллем основал в Цюрихе "Кабаре Вольтер" и движение дада. В 1920 г. переехал
в Париж, где стал создателем и лидером парижского движения дада.>, и
какой-то золотой клад, который разделили между всеми, и некий комитет,
Sowjet, позже распавшийся". Кристофер разом опрокинул в себя полный стакан
водки.
"Так вы слышали о Кумантсе? Это и в самом деле совершенно удивительно,
потому что о ней знают единицы. То был анархистски-дадаистский эксперимент,
попытка сделать шутку формой государственного правления". Он рассмеялся, но
его смех совсем не походил на смех Кристофера.
"Наверняка там жилось замечательно. Но через два года, естественно,
гвалт утихомирился, румынское правительство стало грозить военным
вторжением, и все исчезли в скифском тумане". Его рука проделала в воздухе
странное - кругообразное и неуловимо быстрое - движение.
"Просто потрясающе, Маврокордато. Так сказать, свободная зона. А что
случилось с вашим дедушкой?" Тело Кристофера качнулось взад и вперед, он
попытался удержать равновесие и чуть не упал навзничь.
"Кристофер, ты пьешь слишком много. Пожалуйста, перестань".
Но он не обратил на мои слова никакого внимания.
"Это, мой дорогой, я и сам хотел бы узнать, - ответил Маврокордато. - Я
его никогда не видел. В Цюрихе до сих пор имеется счет на его имя - один из
тех, что не были затребованы после Второй мировой войны. Ну, вы знаете -
вроде еврейских А-списков. Однако боюсь, что вашего друга мало интересуют
подобные вещи. Лучше расскажите мне, что вы делаете здесь, в Персик". Он
высоко вскинул брови и посмотрел на меня.
"Мы туристы. И до вчерашнего дня мы находились - мм... - в окрестностях
Казвина, у крепости Ибн ал-Саббаха". Произнося эту фразу, я казался себе,
как бывало очень часто, невероятно необразованным и глупым, по крайней мере,
в сравнении с Кристофером.
"Ах, Аламут. Ну и?"
Маврокордато маленькими глотками пил водку, продолжая наблюдать за мной
поверх края стакана; на секунду у меня возникло четкое ощущение, что ему