"Кристиан Крахт. 1979 " - читать интересную книгу автора

обалденно. Одна из женщин держала за руку маленькую светловолосую девочку,
лет, наверное, пяти или шести, свою дочку.
Эта мамаша не надела на ребенка ничего, кроме ажурных чулков, подвязок,
трусиков и белого лифчика. Она отвинтила крышку флакона, своими длинными
пальцами с покрытыми белым лаком ногтями достала порцию кокаина и поднесла к
ноздре.
Я видел, как Кристофер затрясся от смеха, потом высыпал немного кокаина
себе на ладонь, втянул порошок носом, а остатки слизнул языком. Когда
девчушка, в свою очередь, взяла флакон, я отвернулся.
Кристофер казался не менее безумным, чем Александр. Он вел себя
истерично, как Барбара Хаттон <Барбара Хаттон (1912 - 1979) - американка, в
1933 г. унаследовавшая от своего отца пятимиллионное состояние, после Второй
мировой войны купила виллу в Танжере, где устраивала великолепные
празднества, семь раз была замужем и довела себя до полного истощения
алкоголизмом и потреблением наркотиков.> на одной из ее вечеринок в Танжере.
И очень отдалился от меня. Я никогда не знал, что он может быть таким
жестоким.
Нет, конечно, я всегда это знал, но подобные вещи обычно длятся годами,
и при этом по-настоящему ты не отдаешь себе в них отчета: лицо Кристофера,
то, как он держал рюмку, как смеялся, откинувшись назад, - все это были лишь
внешние выражения его страшной холодной жестокости. Он всегда был таким;
Кристофер был болен.
Я чувствовал себя как пару дней назад, ночью, в пустыне под Аламутом:
камни и песок остыли, сильно похолодало, а он все стоял там, освещенный
луной - Кристофер неизменно оказывается на свету, - и не произносил ни
слова, даже не шевелился. Он стоял неподвижный, залитый светом - будто
статуя.
Или как когда ночью я переворачивался на другой бок и прикрывал ладонью
его затылок; либо натягивал на него одеяло, потому что замечал, что во сне
он мерзнет. В такие мгновения, когда я смотрел на него в полутьме, мне
казалось, будто он и в самом деле статуя, нечто отлитое в форму, но такое,
что никем не было создано, а просто существует - светящееся, неприступное,
страшное...
Однажды в Египте - мы тогда путешествовали вдвоем по другой пустыне,
Синайской, - я испугался; мы меняли шину у нашего "пежо", я отошел пописать
за скалу и увидел звезды, а он прокрался за мной, чтобы меня напугать;
где-то вдали горели нефтяные костры, они окрашивали песок и все вокруг
блекло-оранжевым цветом, и я действительно испугался, как Кристофер и
задумал, и нечаянно порвал деревянные четки, которые много лет назад мне
подарил Бенджамин, - это тоже случилось из-за моего страха.
Иногда Кристофер разговаривал во сне - в этом, конечно, нет ничего
необычного, во сне все разговаривают, - или дрожал, или ему снилось, что у
него выпадают зубы. Тогда я его обнимал и с радостью принял бы любые мучения
за то, что снова держу его в объятиях, ведь мы с ним не спали вместе уже
много лет. Я всегда видел себя как бы сверху; я любил Кристофера.
Хозяин дома, бородатый иранец с шарообразным животом, в бирюзовом
пуловере от Лакоста, подошел и представился мне. Он поправил воротник своей
полосатой тенниски и энергично пожал мою руку.
"Добро пожаловать, мой юный друг, - сказал он. - А где же ваш
Кристофер?"