"Юрий Козлов. Изобретение велосипеда" - читать интересную книгу автора

двери. На асфальте можно играть в классики, прыгать через скакалочку, но
самые главные игры - прятки, стрелки - это только в подъезде. В подъезде
Гектор в первый раз закурил, в подъезде спрятался, разбив первое в жизни
стекло, в подъезде поцеловал девочку в дрожащие губы, но это было давно, в
игре со стендалевским названием "Красное и черное".
- Гетька! Ты столько гуляешь, почему ты такой бледный? - спрашивала
мать. - И почему я никогда не вижу тебя во дворе? Где ты пропадаешь?
Хорошо и привольно было в подъезде до двенадцати лет.
И Ленинград виделся не городом, а крышами, ступенчато убегающими от
чердачного окна, проходными дворами - вбежал в один на Невском, а выбежал
где-то на Второй Советской, - асфальтовым пятаком, грубо изукрашенным
цветными мелками.
В тринадцать лет Гектор начал присматриваться к парням и девушкам на
Невском. Ноги сами несли его в сторону центра, где заканчивалось
строительство станции метро "Гостиный двор", где покупались и продавались
пластинки, где красивые, как богини, девушки сидели на скамейках и курили, а
ветер шевелил их распущенные волосы. Во дворе же, где жил Гектор, теперь по
вечерам бренчала гитара, пелись тоскливые песни: "Чудится мне твой овал
лица, с тобой мне хочется потанцевать...", звенели на клешах колокольчики. А
иногда дворовая компания отправлялась в Овсянниковский сад, и сигареты
тушились о добродушные морды коней-качалок, а по деревянному полу беседки
гулко каталась пустая бутылка, и гитара начинала звучать пронзительней и
злее.
В семнадцать лет, выходя на Невский, Гектор здоровался со многими
людьми, как из центра, так и из окрестных дворов. Люди из центра говорили о
поп-музыке, о женитьбах и разводах великих музыкантов, о длине их волос,
напевали вполголоса различные мелодии, смотрели с интересом на финские
автобусы, величественно проплывающие мимо. Люди же из окрестных дворов
предпочитали слушать Окуджаву, говорили больше о ночных уличных битвах, о
новых приключенческих фильмах, об армии, которая вот-вот грядет повесткой, и
тогда - прощай, мама!
Почти невозможно было знакомиться с девушками в окрестных дворах, но
легко и просто можно было знакомиться с ними в центре. Некоторые девушки
даже звонили Гектору домой, но разговоры получались бессодержательными,
потому что девушки помалкивали, а Гектор не знал, что им сказать. Особенно,
когда поблизости находились родители.
Первого мая родители собирались в Ригу к знакомым, и Гектор оставался
один.
Ему и раньше случалось оставаться одному, но тогда дело ограничивалось
танцами до упаду, музыкой на полную мощность, робкими поцелуями в прихожей.
В десять часов все разбегались...
Скалился со шкафа череп. Гектор шел на кухню мыть посуду.

...Новую знакомую Гектора звали Оля. Он познакомился с ней две недели
назад в центре. Гуляя но Невскому, Гектор постоянно видел Олю около метро
"Гостиный двор", и они задумчиво смотрели друг на друга сквозь начинающие
зеленеть деревья, сквозь толпы идущих вдоль витрин Гостиного двора людей.
Если Оля была не одна, Гектор к ней не приближался. Он шел мимо, в спину дул
ветер, и Гектору казалось, что Оля нежно смотрит ему вслед и светлые волосы
ее безумствуют на ветру.