"Юрий Козлов. Имущество движимое и недвижимое" - читать интересную книгу автора

них надо было уходить, как от катка, разглаживающего асфальт. Возможно, в
иной ситуации друзья так бы и поступили, но сейчас с ними была Надя.
Дикий мат повис над набережной. "А девчоночка-то моя!" - ревел самый
здоровый, черный, как цыган, с бычьей мордой и в бакенбардах. Второй был
длинный, какой-то невыразительный. В мятом сером костюме он был похож на
замороженную рыбу. Ему доверили нести бутылку. Третий - самый старший -
плотный, лысый, спускался тяжело, семеня, притормаживая каблуками. Должно
быть, их ввели в заблуждение кажущаяся хрупкость молодых людей, трогательное
смятение девушки. А может, им просто не терпелось выпить в своем законном
месте - в роще, и они не хотели ничего плохого - так, дурачились. Как бы там
ни было, они летели вниз, матерились, разбираться, каковы их намерения,
времени не было.
Сашино лицо оставалось таким же спокойным, только серые глаза недобро
сузились.
- Не волнуйся, - одними губами улыбнулся он Наде, - это недолго. Твой -
длинный, - повернулся к Косте.
Костя нервничал. Он побледнел, странно как-то зевнул, хотя дело шло
явно не ко сну.
Воздух, которым они дышали, уже оскверняло свистящее
алкогольно-табачное дыхание цыганистого, когда Саша, пригнувшись, резко
шагнул вперед, встретил цыганистого ударом головы в живот, после чего
ухватил его, падающего, за стеблистые пиджачные лацканы, чуть придержал и со
всего размаха врезал кулаком в челюсть. Теперь ничто не мешало недавнему
яростному быку продолжать движение вниз, правда, мимо рощи и не на
собственных ногах. Длинный замер в изумлении. Костя не то чтобы ударил -
толкнул его. Длинный то ли упал, то ли поскользнулся. У него в руках была
бутылка, которой он дорожил больше, нежели честью. Длинный выставил локоть,
защищая не столько себя, сколько бутылку. Костя ударил еще раз, кулак
скользнул по подбородку, пришелся в горло. Длинный выпучил глаза, закашлял,
не выпуская бутылку из рук. Лысый резко изменил направление и теперь сбегал
вниз по широкой дуге, минуя рощу. Саша брезгливо выбил ногой бутылку.
Длинный пополз за ней. Снизу что-то ревел цыганистый.
- Пошли. - Костя взял Надю за руку, они легко побежали вверх.
Настроение было испорчено. Надя сразу пошла домой, а друзья немного
посидели, покурили в беседке.
- По-моему, это пришлые, - заметил Костя, - раньше я их у нас не
встречал.
- Может быть, - равнодушно согласился Саша, - таких много в каждом
доме.
- Тоска... - вздохнул Костя.
- Одних в избы светлей дворца, - сказал Саша, - а этих куда?
- Леша! - закричала из окна женщина. - Домой! - И после паузы: - Леша
Ковалев, домой ужинать!
Костя вдруг подумал, что его фамилия Баранов - одновременно твердая,
ребристая, как рог, и круглая, как баранка, сушка, бублик. Надина -
Смольникова - тягучая, липкая и в то же время застывшая, гладкая, как черное
стекло. Сашина - Тимофеев - мягкая, как колонковая кисточка, крадущийся
кошачий шаг. "А какие, интересно, фамилии у тех?" - подумал Костя.

II