"Юрий Козлов. Случай на объекте С (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

белых простынях тело девушки казалось темным. Глаза блестели. Блеск не
обещал ничего хорошего.
- Я все думала... - сказала девушка, подтянув колени к подбородку.
- О чем? - Митя подумал, вероятно, она будет делиться с ним какими-то
иными мыслями. Не теми, какими делилась с многочисленными иностранными
клиентами, а в дождливое межсезонье - с седыми золотозубыми
азербайджанцами, отваливающими по пятьсот рублей за сутки. "Но разве от
этого ее мысли менее интересны? - усмехнулся про себя Митя.- Может, она
расскажет мне про своего уругвайского богослова?"
Но он ошибся.
- Я думала, как они ухватятся за эту невидимость, - продолжила девушка. -
Столько дополнительных возможностей.
- Вероятно, - ответил Митя,- но этим будут заниматься другие люди. Меня
интересует единое пространство.
- Но ты хоть представляешь, что ты им даешь? Как они распорядятся? Ведь
это попадет в руки Фомину!
- Фомину? - удивился Митя.- Ну даже если и Фомину, что дальше?
- А то, - шепотом произнесла девушка,- что ты своими открытиями усиливаешь
царюющее зло, делаешь его неуязвимым. Разве мы свободные люди, Митя?
Неужели наша жизнь кажется тебе столь привлекательной, что ты хочешь,
чтобы она длилась... всегда? Чтобы твои дети, внуки тоже так жили? Ты,
Митя, ты собираешься дать им все для того, чтобы они... законсервировали
нас... как банку минтая от Калининграда до Владивостока! Если они
сделаются самыми сильными, мы - самыми несчастными. Зачем им тогда что-то
менять?
"Царюющее зло,- подумал Митя,- это... Добролюбов? Или Чернышевский? Не
хватает нам устроить диспут о свободе".
- Не понимаю, тебе-то нужна какая свобода? - усмехнулся Митя.- Доллары,
что ли, легально менять?
Глаза девушки наполнились слезами. Как-то очень быстро она утратила
профессиональные навыки: острый язык, настороженность, готовность к
отпору. Стала обидчивой и изнеженной. Своим поведением она опровергала
пословицу: "Сколько волка ни корми..." Девушка явно не смотрела в сторону
леса.
- Говоришь прямо как Фомин,- вздохнула она.- Мне нужна такая свобода,
чтобы, как твою бабушку, не сажали неизвестно за что, не били в лагере
дубиной по черепу. Слишком многого хочу?
Митя подумал, что, в сущности, свободен во всем, что касается работы. На
остальное времени нет. "В виде исключения, - вспомнил резолюцию на
рапортах. - Я существую в этом мире в виде исключения..."
- В том, что ты говоришь, безусловно, есть резон, - ответил Митя,- но ты
как-то слишком уж непримиримо разграничиваешь: "они" и "мы". А это части
единого целого. "Они" такие, потому что такие "мы", потому что позволяем
им быть такими. Меняться нам можно только вместе, порознь не получится...
...Митя вспомнил белые стены в огромном кабинете Сергея Сергеевича, чистые
окна, вид на собор, золотые купола. Купола в тот день сверкали нестерпимо.
По блестящей, как начищенное голенище, брусчатке ползли желтые и красные
осенние листья. Все здесь дышало покоем, казалось незыблемым и вечным.
Митя подумал: начнись завтра война, взлети все на воздух, и на то окажется
воля Божья, столь ничтожен в мире коэффициент судьбы. "А как, интересно, -