"Юрий Козлов. Случай на объекте С (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

курс, Митя сунул одну в магнитофон. "Товарищ, верь, взойдет она - звезда
пленительного счастья, и на обломках самовластья взойдет над миром русский
рок!" Серов выругался. Митя подумал, что доктор Камерон дарит Лауре Постум
более ценные подарки. "Ишь, зачастил с проверками! - недовольно покосился
на транспортник Серов. - Из Афганистана не на чем военное имущество
вывозить, а он жирует... Шугануть?" - "Шугани,- пожал плечами Митя,- будет
летать в Сочи".
Эксперимент прошел хоть и с неожиданностями, но в целом успешно. Попутно
сделали крупное открытие в области физики. Это усложнило работу. Опять Бог
испытывал Митю. На "воздушный путь" Митя не купился. Теперь - "невидимый
путь". Почти по Герберту Уэллсу. А от Мити ждали результата. От результата
зависела политика государства. Государство блефовало, как бы имея в
кармане результат. Но результата не было. В кармане у государства был пока
что кукиш. Да и тот - невидимый.
После эксперимента Митя, как от него и требовали, составил список
отличившихся, включил девушку, включил Серова. Награды получили все, кроме
Серова. Девушке дали даже более почетный орден, чем предполагалось.
Напротив фамилии Серова обнаружилась стертая ластиком карандашная
приписка: "Где "Яшида"... мать?"
Серов рассвирепел, расценил это как вызов. "Опять форсируют!" По последним
сведениям, американцы самостоятельно склепали-скопировали две или три
"Яшиды". Отступать было некуда. Все чаще Серов заводил речь об
Афганистане. Там горела земля, гибли люди, а, по Серову, самый верный путь
к "Яшиде" лежал через Афганистан. "Можно еще через Ливан, - угрюмо
добавлял Серов, - но сионисты настороже".
Чем ближе был конец, тем призрачнее становилась Митина связь с
действительностью. Ему казалось, он летят, связанный по рукам и ногам, в
аэродинамической трубе, не в силах ничего изменить. Митя забыл о Боге.
Забыл о людях. Он сознавал, что сделался маньяком, но это мало беспокоило
его. Митя требовал от Серова "Яшиды" любой ценой, то есть проводил в жизнь
ненавистную идею дешевизны человека. Он сам, его помощники едва ли спали
больше четырех часов в сутки. Работы на объекте С. велись безостановочно.
Даже девушка-орденоносец стала раздражать Митю.
Она раздражала тем, что безропотно смирилась со своей участью. Лаура
Постум, случалось, захлопывала дверь перед носом доктора Камерона,
спускала его с лестницы. Ей было плевать, что он ученый с мировым именем,
да к тому же миллионер. Девушка слишком уж терпеливо несла службу. Митин
самолет, мнимая его власть приводили ее в трепет. Лаура Постум никогда не
говорила с д. К. о правах человека, проблемах выезда за рубеж, социальной
несправедливости, государственном и политическом устройстве Соединенных
Штатов или Италии. Она говорила д. К., что любила в жизни только одного
человека - уругвайского богослова, пятнадцать лет назад стажировавшегося в
Ватикане. Девушка, напротив, все время заводила речь о том, о чем Митя во
время работы предпочитал не думать. Он, как и все, смирялся, внутренне не
соглашаясь. Эта язва разъедала все вокруг, превращала страну в хлев, людей
- в говорящих животных. Митя убеждал себя, что он выше этого, но девушка
заронила сомнение.
- Сверли лацкан для ордена, - сказал Митя, когда вернулся.
- Славный минтай оправдал надежды? - девушка за время его отсутствия еще
больше загорела и в сумерках напоминала негритянку, если только возможны