"Вильям Козлов. Дай лапу, дружище! " - читать интересную книгу автора

сосен, облака над чашей озера, чистый звонкий воздух. Только в одном месте,
где проходит граница между двумя холмами, берега немного заболочены и
заросли камышом и осокой, а так почти везде к самой воде подступает сосновый
бор. Здесь всегда тихо, по озеру не пробегает рябь, даже когда высоко над
головой шумят кроны сосен. Ветер щадит эту редкостную прозрачную красоту, и
если над озером проплывают облака, то они еще ярче, отчетливее отражаются в
зеленой воде, чем в синем небе. Когда над озером облака, то чувствуется
полная завершенность в природе. Здесь сосредоточилось все, чем богат наш
щедрый край. Красавица - это та самая капля росы, в которой отразилось все
своеобразие и неповторимость нашего сложного мира. Только птичий гомон да
голос кукушки нарушают торжественную тишину. И, конечно, ровный шум леса.
Тот самый мерный шум, сродни вечности, который вызывает в памяти то далекое
время, когда на земле не было людей, а над этим озером, если оно сохранилось
с тех пор, летали ящеры, в водах его плавали чешуйчатые рептилии.
Уже можно благодарить судьбу, что озеро есть, и ты все это видишь. Я
всегда привожу сюда приезжающих ко мне. И никто из них не остается
равнодушным к красоте озера.
Какое-то приятное чувство глубокого спокойствия охватывает меня, когда
я смотрю на воду. Отступают на задний план житейские заботы, просто сидишь,
смотришь, вдыхаешь настоянный на хвое чистый воздух и думаешь о жизни,
мироздании, вечности...
И как же я однажды был удивлен, когда увидел на просеке черный комочек,
приближающийся ко мне. Это был Тобик. Причем один, без хозяина. Сейчас он
держался вполне миролюбиво. Немного не доходя, остановился и внимательно
посмотрел на меня маленькими смышлеными глазами. Только сейчас я заметил,
что мордочка у него снизу седая. Седые и короткие топорщащиеся усы. Я
подозвал его, Тобик, поколебавшись, подошел. Однако, когда я хотел его
погладить, - а шерсть у него была длинная и на редкость густая, она так и
лоснилась на спине, - песик басисто кашлянул и немного отодвинулся.
Не хочет - не надо, я тоже отвернулся и продолжал смотреть на озеро. Я
все ждал: когда же всплеснет большая рыба? Но озеро было безмятежно тихое.
Сорока вдруг забеспокоилась, несколько раз скрипуче крикнула и улетела.
Тобик проводил ее взглядом и тоже уставился на воду. Я бывал на Черном море
и, глядя на воду, подумал, что она сейчас точь-в-точь как морская. Та же
густая зелень и прозрачность. Над водой порхали бабочки-лимонницы, в
прибрежных кустах верещали птицы, иногда я видел, как они, блеснув на солнце
крыльями, ныряли в чащу. Вдалеке куковала кукушка. Что-то слишком рано
прилетела она этой весной! Сельские жители говорят, что не к добру: лето
будет засушливое. Кукушке где-то поблизости вторил дятел. В печальное
протяжное "ку-ку-у!" вплетался дробный деловитый перестук.
Я услышал легкое ворчание: Тобик снизу вверх пристально смотрел мне в
глаза, будто приглашая встать и идти домой. Я взглянул на озеро: вода
изменила свой цвет. Из морской стала густо-синей, будто в нее чернил
добавили. Я еще немного посидел и поднялся, Тобик удовлетворенно кашлянул,
мол, рад, что ты меня понял, и, завертев загнувшимся вверх пушистым хвостом,
побежал впереди. Здесь по узкой лесной тропе он бежал прямо, не изгибался.
Возвращались мы в деревню вдоль лесной просеки, которую прорубают в лесах на
случай пожаров. Просека была широкой, но уже успела зарасти маленькими
сосенками и березняком. Глядя на молодняк, можно было сразу определить, что
березы и осины растут куда быстрее, чем хвойные деревья. Некоторые березки