"Вильям Федорович Козлов. Солнце на стене (роман) " - читать интересную книгу автора

- Он мне не нравится. Пока мы стояли, они с Зайцевым смотались в
лес... Вернулись такие веселенькие. Наверное, втихаря бутылку хлопнули.
- Все равно на всех не хватило бы, - сказал я.
Венька достал из кармана записную книжку, полистал.
- У меня даже фамилия не записана, - сказал он. - Шарапов прислал его
перед самым отъездом.
- Владимир Биндо, - сказал я. - Двадцать семь лет от роду.
Беспартийный. Токарь из механического.
- Зайцев так ему в рот и заглядывает. Боюсь, этот Биндо ребят будет
баламутить...
- Он не дурак, - сказал я.


ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Крякушино раскинулось на двух холмах, между которыми протекала
узенькая речка. Сразу за деревней начинался глухой сосновый бор. С правой
стороны, за холмом, синело большое с островами озеро. В нем, наверное,
водятся знаменитые крякуши. Иначе с какой стати деревня называется
Крякушино?
На полях разлеглись огромные камни-валуны. Они обросли лишайником.
Камни спят здесь с ледникового периода. На одном из них я увидел матерого
ястреба, облитого солнцем. Он равнодушно взглянул на меня и отвернулся.
Ястреб был похож на мудреца, погрузившегося в глубокое раздумье.
Мы только что приехали. Я остановился у правления колхоза "Путь
Ильича". Там уже стоял знакомый ЗИЛ, который меня обогнал. Значит, лучшие
квартиры заняты...
Венька ушел разыскивать председателя, которого десять минут назад
видели на скотном дворе, а я отправился по центральной улице знакомиться с
окрестностями. Позади гоготали наши заводские: Зайцев встал на четвереньки
и, вытаращив глаза, пошел в наступление на гуся. Гусь оказался не из
робкого десятка, он изогнул шею, зашипел и, сделав великолепный бросок,
щипнул Зайцева за руку. К человеческому гоготу присоединился гусиный.
Деревня небольшая, десятка четыре старых изб. Новых не видно. На
отшибе - белая аккуратная часовня, окруженная дощатой изгородью. Там
кладбище. Над могилами, утыканными белыми и серыми крестами, колышутся
ветви высоченных елей, берез и кленов. Над этим зеленым островом смерти
плывут белые облака.
Сады и огороды спускаются к речке, в которой полощутся гуси да утки.
Ребятишки бегают купаться на озеро. На берегу стоят несколько почерневших
бань. У одной дверь распахнута, а из трубы валит дым. Мне вдруг захотелось
помыться в такой бане. Плеснуть на раскаленные голыши ковшик горячей
водицы да забраться на желтый скользкий полок с душистым березовым
веничком! И хлестать себя по чему попало, - вот красота-то!
Из отворенной двери повалил пар, послышались девичьи голоса, и из
облака пара степенно вышла молодая розовотелая женщина с рыжей копной
мокрых распущенных волос. За ней другая, третья. Исхлестанные веником
бедра и белые груди блестели. Пар клочками отрывался от плеч. Я столбом
стоял неподалеку, вытаращив глаза. Одна из них заметила меня и, ничуть не
смущаясь, что-то сказала своим подружкам, и все они разом засмеялись. А