"Вильям Федорович Козлов. Солнце на стене (роман) " - читать интересную книгу автораГлеб Кащеев, который всех заслоняет своей мощной фигурой и не умолкает ни
на минуту. Игорь сидит где-нибудь в сторонке и смотрит исподлобья то на одного, то на другого. Тот, кто ему понравился, удостаивается поощрительных взглядов; к кому он равнодушен, на того больше и не посмотрит ни разу. В незнакомой компании иногда за вечер он и десятком слов не обмолвится. Нюх у него на хороших и плохих людей поразительный. Бывает, встретится нам какой-нибудь веселый, обаятельный парень. Мы с Глебом в восторге, а Игорь коротко бросит: "Типичный фанфарон!" И точно: впоследствии так оно и окажется. Встретив интересного человека, Игорь оживляется, вступает в разговор и, случается, подарит этому человеку обаятельную улыбку. Улыбка преображает Игоря: он сразу становится мягким, добрым. Но, к сожалению, Овчинников редко улыбается. А кто не видел, как он улыбается, тот вообще не видел Игоря. А то, что он мрачный... такая уж у него профессия: не располагает к веселью. Он мало рассказывает о своей работе, но мы-то знаем, что это такое. Игорю иногда приходится анатомировать трупы, которые долгие месяцы пролежали на дне реки или в земле. Конечно, не только этим занимается Игорь, но остальное - тонкости профессии. Когда Кащеев раскрывает рот, Игорю хочется уши заткнуть. Я вижу по его лицу. Глеб оглушает новостями, свежими анекдотами, историями о своих многочисленных любовных приключениях. Игорь как-то сказал Кащееву, что когда он появляется на пороге, такое впечатление, будто в окно влетела стая ворон. Глеб расхохотался и, достав блокнот, записал. Он имел привычку бесцеремонно записывать понравившиеся ему сравнения, меткие словечки. Даже те, которые срывались с его собственного языка. Такое тоже случалось. Впрочем, ручки он часто менял. Стоило кому-нибудь вытащить из кармана шариковую ручку, как Глеб налетал на него и, раскритиковав в пух и прах, тут же предлагал поменяться. Когда Кащеев надоедал Игорю до чертиков, тот задавал Глебу на первый взгляд вполне невинный вопрос: - Как там, в клубе собаководства, кончился траур? Или: - Покойному спаниелю еще не воздвигли монумента? Глеб сразу умолкал и начинал пыхтеть. За этим крылось вот что. В купе, в котором он ехал, сидели три охотника, на полу смирно лежала длинноухая спаниелька. У Глеба оказалось верхнее место. Он вежливо попросил охотников уступить ему одно нижнее, так как наверх ему трудно забраться. Шутка ли, больше центнера весу. Охотники не отнеслись к просьбе Кащеева с должным вниманием. И пришлось ему, кряхтя и отдуваясь, забираться на верхнюю полку. Под вечер, когда охотничьи рассказы были в самом разгаре, Глеб зашевелился на своей полке. Возможно, он просто хотел повернуться на другой бок, но тут поезд стал резко тормозить, и Кащеев рухнул на пол, где безмятежно почивала высокопородистая спаниелька. Свидетели утверждают, что собака даже не пикнула. Смерть ее была легкой и мгновенной... Но это обстоятельство не смягчило охотников. На скандал сбежался весь вагон. Спаниелька оказалась чуть ли не гордостью советского охотничьего собаководства. У нее было столько медалей, что на выставках хозяин носил их на специальной подушечке, так как низкорослому |
|
|