"Вильям Федорович Козлов. Солнце на стене (роман) " - читать интересную книгу автора

суровой жизни, об охоте, о женщинах... Была ли тогда любовь?
- На заре человечества, во времена верхнего палеолита на этом самом
месте у костра сидел молодой чернобородый охотник и, положив руку на
толстую суковатую дубинку, думал о женщине, которая пробудила в нем
чувство... И, взяв твердый осколок горной породы, он стал в этой самой
пещере вырубать на стене изображение своей любимой...
Эти слова произнес Вольт Петрович. Он с усмешкой смотрел на меня.
Значит, действительно можно мысли читать на лице. Об этом самом только что
думал я...
- А вы любили когда-нибудь? - спросил я.
- Почему ты стал называть меня на "вы"?
Действительно, почему? Мы с ним перешли на "ты", когда я вернулся из
армии. Кандидатская степень? Или должность начальника экспедиции? Ведь
Вольту подчиняются десятки людей. И при них мне было как-то неудобно
обращаться к нему на "ты".
- Ладно, начальник, - сказал я. - Ты был влюблен?
Вольт ногой придвинул к себе кривую сухую ветку и стал с треском
разламывать на части. Подбросив в костер, взглянул на меня. В глазах
мельтешили красные огоньки, и я не понял, загрустил он или развеселился.
- Я и сейчас люблю, - сказал он. И снова надолго замолчал. Он
смотрел, не мигая, на огонь, и синеватый клок дыма запутался в его
темно-русой бороде.
Не хочет говорить об этом... И тогда неожиданно для себя под
негромкое потрескивание костра я рассказал ему про все: про поездку в
Крякушино, про Олю, Марину, Кащеева. Вольт смотрел на красные тускнеющие
угли.
Он не перебивал меня и ни о чем не спрашивал. И когда я умолк и
думал, что вот сейчас мы поднимемся и пойдем в пещеру спать, он заговорил:
- Мы поженились, когда я был на третьем курсе. Она младше меня на два
года и тоже училась в университете. Перед защитой диплома мы записались в
одну экспедицию. Помнишь, я тебе рассказывал, как мы наткнулись в
Самарканде на загадочную гробницу? Так вот, это тогда случилось... В
экспедиции был один парень. Ленинградец. С филологического факультета.
Молчаливый такой. Он был шофером и поваром одновременно. В экспедициях он
и раньше бывал. По натуре бродяга. Ни с кем особенно не сближался, но дело
знал хорошо, от работы не отлынивал. Вечерами у костра что-то в блокнот
записывал. Стихи или прозу, я так и не знаю. Наверное, все-таки прозу. Я
позже читал его очерки в "Комсомолке". Ничего не скажешь, способный
парень... Я не знаю, кто виноват, что все так получилось. Наверное, никто.
В общем, стала Лариса поглядывать на него с интересом. И случилось, что
попали мы в одну партию. Конечно, я бы мог сделать так, чтобы он или
Лариса остались на базе. Я был старшим в партии. Но я не стал этого
делать. Не знаю, что тут сыграло роль: гордость или самоуверенность. А
вернее всего и то и другое... Бывает, нам, мужчинам, нравится ходить по
острию ножа. Почти месяц провели мы вместе. Четвертым был с нами Саша, мой
однокурсник... Он сейчас на Севере. Вижу, Лариска моя совсем потеряла
голову. Как тень ходит по пятам этого филолога. Ночью не спит, вздыхает.
Мне бы поговорить с ней, ну придумать что-нибудь, а я и виду не подаю.
Наоборот, оставляю их вместе, улыбаюсь, шучу. Этакий благородный болван!
Вижу, и парень стал слоняться вокруг Лариски. Она к речке - и он за ней.